Начиная говорить о кинокефалах, мы сталкиваемся с трудностью определения предмета данного исследования. Под этим словом эллинистическая и римская, а затем средневековая литературная традиция донесли до нас вполне определённое существо — человека с собачьей головой. Подобные существа существуют в этнографических преданиях различных народов и, миф о кинокефалах периодически экстраполировался на них. С другой стороны легенда о кинокефалах принадлежит практически целиком литературной традиции, "учёной" культуре, и со временем он приобретал весьма специфические свойства, которые не могут быть объяснены общими соображениями. Поэтому мы постараемся сосредоточиться на истории именно кинокефалов, учитывая, однако, тот факт, что на отдельные повествования, связанные с этой легендой могли повлиять предания не литературного характера. Ещё одной особенностью статьи является то, что она ограничено в основном Западной Европой эпохи Средневековья, хотя этот миф был вполне известен в Византии и в Древней Руси. Это обусловлено не пренебрежением к этим культурным регионам, а исключительно некомпетентностью автора.

Слово кинокефал (греч. κυνοκεφάλοι) дословно обозначает "собакоголовый", однако в обычном значении это слово обозначало "обезьяна", а точнее "бабуин" или "павиан". Так, столкнувшись с этим священным египетским животным, его стали обозначать греки. Интересно, что название это закреплено и в современном научном названии бабуина (Papio cynocephalus ursinus).

Первым описавшим под этим названием некий народ был Геродот. Поместил он их в современный Тунис, в район залива Габес и озера Шотт-Джерид. Вот это сообщенияе: "Там обитают огромные змеи, львы, слоны, медведи, ядовитые гадюки, рогатые ослы, люди-песьеглавцы и совсем безголовые." (84)

Вполне возможно, что эти известия имели устные истоки, так как в этой местности действительно были найдены наскальные рисунки, изображающие подобных существ. Так или иначе, вопрос о том, насколько повлияло сообщение Геродота на последующие известия о кинокефалах, остаётся открытым.

Следующее известие о кинокефалах как о народе принадлежит автору конца V – нач.IV вв. до н.э. Ктесию, который разместил этот народ в Индии. Обычно считается, что до Ктесия дошли индийские предания о "собакоголовых" народах (в лат.транслитерации "sunamukha"). Недавно появилась интересная, хотя и противоречивая концепция объясняющая помещение Ктесием, а за ним и другими античными авторами кинокефалов в Индию, согласно которой сообщение Геродота могло быть учтено Ктесием (85). Насколько известно, Ктесий описал кинокефалов как определённый народ в Индии, численность которого он определил в 120 000, и рассказал, что женщины этого народа беременеют только раз в жизни, а дети у них рождаются с седыми волосами (86) (эта черта в дальнейшем будет перенесена на другой народ — альбанов, одно из сарматских племён, ставшее в конце концов легендарным народом).

Следующий наш информатор — Мегасфен, посол Селевка Никатора, направленный в Индию, в царство Чандрагупты Маурья в конце IV в до н.э. Мегасфен — автор наиболее знаменитого и чаще всего цитируемого труда об Индии в античности — "Индики" в 23 книгах. Часто считается, что Мегасфен воспроизвёл информацию Ктесия о кинокефалах, но так как оба произведения дошли до нас только в цитатах других авторов, сказать точно этого нельзя. Информация Мегасфена о кинокефалах обычно реконструируется на основе сообщений Плиния Старшего и Солина (I и III вв. соответственно). Вот их сообщения:

"В многочисленных же горах там, обитает народ, имеющий собачьи головы, они одеваются в шкуры диких зверей. Вместо речи они лают; вооружены когтями и живут охотой на зверей и ловлей птиц."

Плиний "Естественная история" (86)
(сверено с латинским текстом)

"Мегасфен пишет, что в индийских горах живут люди с собачьими головами, которые вооружены когтями, а одеты в шкуры. Голос у них нечеловеческий, и объясняются они лишь лаем и рычанием."

Солин "Собраниие достопримечательностей" (62)

Христианская культура, столкнувшись с многочисленными античными легендами о разнообразных антропозооморфных существах, поставила вопрос о принадлежности их к роду человеческому: вопрос закономерно вытекающий из Священного Писания христиан. Вопрос этот задал один из крупнейших христианских мыслителей всех времён и народов Аврелиан Августин в начале V в. Так как род людской согласно Библии происходит из рода Адама, а затем и Ноя, возможно ли существование подобных чудовищных народов? (cм. то же Скиапод). В числе таких народов Августином упоминаются и кинокефалы: "А что сказать о кинокефалах, собачья голова которых и лай скорее выдают их за животных чем за людей?" (63)

В принципе Августин не решает этот вопрос, так как точно так же, как бог способен породить отдельных уродов среди живущих людей, он способен произвести и целые чудовищные народы. Он допускает, что подобные рассказы не отвечают действительности, но признание всемогущества бога как Августином, так и в дальнейшей христианской культуре, давало право на жизнь этим и подобным им рассказам:

"Поэтому, чтобы закрыть этот вопрос без торопливости и с осмотрительностью (скажем так): или того, что пишется в этом роде о каких-либо народах, вовсе нет; или, если есть, то народы эти не суть люди; или, если и они — люди, то происходят, конечно же, от Адама."

Аврелиан Августин "О граде божием" V в.н.э. (63)

Как показала дальнейшая история, легенда о кинокефалах развивалась в тех рамках, которые ей задала античная традиция. Исидор Севильский, автор первой христианской энциклопедии "Этимологии" поместил кинокефалов в третий раздел 11 книги (О человеке и его частях, раздел называется "De portensis", что можно перевести как "О чудовищах"), который посвящён различным чудовищным народам, населяющим мир. Кинокефалы таким образом принадлежали хоть и к чудовищным, но народам, обитающим в Индии, хотя Исидор и отмечает, вслед за Августином, что их лай выдаёт в них скорее зверей, чем людей (88).

Отметим также, что тот же текст, слово в слово, был повторен и создателем следующей крупной христианской энциклопедии Рабаном Мавром, за исключением названия самих кинокефалов. Их он называет (во мн.числе) Zenotephali (89). Возможно у Рабана рукопись "Этимологий" Исидора, из которого он черпал в основном информацию, была в этом месте попорчена.

В очень популярной в Средние века "Космографии" Этика Истрийского кинокефалы обретают новое место обитание — северное. В частности они поселяются автором на мифическом острове Муниция (68). Таким образом, легенда о кинокефалах в очередной раз смешалась с известиями носящими, возможно, фольклорный характер, однако была воспринята современниками как хорошо знакомая информация: "Северную локализацию кинокефалов, например, объясняют меховыми шапками, волчьими масками и тотемами местных народов." (68)

Видимо, от Этика в западную литературную традицию вошла мода помещать кинокефалов на севере. Поэтому в развитое Средневековье мы находим различное помещение кинокефалов. Так на Солийской карте кинокефалы помещены в Северном Причерноморье (68), Эбстфорская карта помещает их согласно более старой традиции в Индии (68). Херефордская карта следует обеим традициям и помещает кинокефалов и в Индии (возможно), и в Причерноморье возле Меотийского озера (Азовское море) (68).

Традицию северной локализации кинокефалов поддерживает и Адам Бременский — автор, написавший в XI веке "Историю гамбургских архиепископов", труд содержащий множество новых географических и этнографических сведений по Балтийскому региону. Тем не менее, у него встречается достаточно примечательное описание кинокефалов:

"В описанном море лежит еще много других островов, которых мореплаватели избегают из-за того, что острова эти населены дикими варварами. Говорят, где-то на берегах Балтийского моря обитают амазонки, их страну называют теперь раем женщин. Иные рассказывают, что амазонки становятся беременны, выпив воды. Другие говорят, что они зачинают либо от проезжающих купцов, либо от тех, кого берут в плен, либо, наконец, от чудовищ, которые в этих землях не редкость. Последнее, полагаем, наиболее вероятно. Когда же дело доходит дo родов, то оказывается, что, если плод мужского пола, это циноцефал, а если женского, то совершенно особая женщина, которая будет жить вместе с другими такими же, презирая общение с мужчинами. Если же в их край приезжает какой-нибудь мужчина, они изгоняют его совершенно по-мужски. Циноцефалы — это те, которые носят на плечах [песью] голову. Их часто берут в плен в Руссии, а говорят они, мешая слова и лай."

Адам Бременский "Деяния архиепископов гамбургских" IV.19 (90)

Эпизод выглядит весьма загадочно, так как, по существу, Адам взял и переместил свод легендарных известий об Индии в Балтику, так как кроме кинокефалов он рассказывает и о других традиционных индийских чудесах, находящихся, по его словам, именно в этом регионе. Если в дореволюционной историографии высказывались мысли, что в этом эпизоде Адам, опираясь преимущественно на устные сведения, взял да и решил блеснуть эрудицией и начитанностью, вывалив на глаза читателю обилие "учёных" известий, то в последнее время подобными объяснениями уже не удовлетворяются. Как и в случае с Этиком, Адам вполне мог услышать подобные известия от своих информаторов, и его начитанность сыграла с ним злую шутку: он "узнал" эту легенду. Таким образом литературная традиция, привычка сознания, наслоилась у него на известия, полученные путём устных расспросов. Совершенно поразительным, однако, выглядит упоминание об амазонках, жёнах кинокефалов, хотя учитывая традиционное помещение амазонок в Причерноморье, при перемещении кинокефалов, все соседние легенды могли уехать за ними.

Подобного рода сообщение в плане смешивания фольклорного и литературного находим и у Плано Карпини. Плано Карпини — папский легат, один из сподвижников Франциска Ассизского, который в середине XIII века совершил по поручению папы дипломатическую миссию к монгольскому хану. Собакоголовые народы у него упоминаются в контексте рассказа о завоеваниях монголов в северных странах:

"Подвинувшись оттуда далее, они (т.е. монголы — прим.авт.) пришли к некоей земле над Океаном, где нашли некиих чудовищ, которые, как нам говорили за верное, имели во всём человеческий облик, но концы ног у них были, как у ног быков, и голова у них была человеческая, а лицо как у собаки; два слова говорили они на человеческий лад, а при третьем лаяли как собаки, и таким образом в промежутке разговора они вставляли лай, но всё же возвращались к своей мысли, и таким образом можно было понять, что они говорили."

Плано Карпини "История монгалов" (65)

На первый взгляд мы имеем немного чудную, но трансляцию легенды о кинокефалах (так по крайней мере комментируют этот эпизод), но сравнивая этот эпизод с другим описанием этого же путешествия, оставленным Бенедиктом Поляком, помощником Карпини, становится понятно, что эти известия несомненно местные:

"Наконец они прибыли к тем, которые зовутся укорколон. "Укор" по-тартарски означает на латыни bos (бык), "колон" — pedes (ноги): [получается], так сказать, "ноги быка". Они же называются нохойтерим: "нохой" означает canis (пёс), "терим" — caput (голова), то есть "голова пса", но на латыни же говорится canina capita (песьи головы). У них бычьи ноги вниз до лодыжек и человеческая голова от затылка до самых ушей, но лицо во всех отношениях как [морда] пса, и поэтому они именуются по своей отличительной части."

История тартар Ц. Де Бридиа (91)

Эти известия принадлежат к монгольскому фольклору, а если нет, то во всяком случае носят очень мало следов легенды о кинокефалах. Как уже говорилось, легенды о песьеглавых людях были распространены у множества народов. Но Восток знал и традиционную легенду о кинокефалах, посредством одного из популярнейших романов Средневековья как на Западе так и на Востоке — "Александрии", который описывал походы Александра на Восток. В редакциях романа, чем дальше, тем больше делался акцент именно на "чудеса Востока", и эта книга в итоге стала одним из наиболее крупных сводов знаний о чудесном в мире. В арабском мире легенда о кинокефалах была хорошо известна. При том, эта легенда хорошо вписывалась в подобные арабские легенды о полулюдях-полузверях, которые рождались якобы от совокуплений людей с животными (92). Подобная легенда, о людях с собачьими головами, была известна и в Китае. Поэтому сообщения христианских послов скорее носят местный характер, хотя в Европе эти известия в дальнейшем воспринимались как легенда о кинокефалах.

В традиционной учёной культуре кинокефалы чаще все-таки появляются в Индии. Так, Гонорий Августодонский в XII в., описывая монстров Индии, не забывает упомянуть и кинокефалов, в "Письме пресвитера Иоанна" (после 1159г.), этой странной средневековой мистификации, кинокефалы — один из народов, населяющих страну пресвитера Иоанна. Также стоит отметить и другое значение слова "кинокефал" в Западной Европе с Средние века. Под ним в бестиариях описывается особый род обезьян - собакоголовых; так античная традиция была не потеряна и в это время.

О кинокефалах упоминают и путешественники, побывавшие в XIII-XIVвв. в Индии — Марко Поло, Журден Северак и Одорико Порденоне:

"Ангаман очень большой остров. Царя тут нет. Живут тут идолопоклонники, и они словно дикие звери. Следует упомянуть в нашей книге об одних людях: знайте, по истинной правде, у всех здешних жителей и головы, и зубы, и глаза собачьи; у всех у них головы, как у большой собаки. Много тут пряностей. Злые тут люди; иноземцев, коль поймают, поедают. Едят они молоко и всякое мясо."

Книга Марко Поло (93)

"И есть много островов, на которых обитают люди с песьими головами; говорят, однако, что женщины на тех островах очень красивы."

Чудеса, описанные братом Журденом из ордена проповедников,
уроженцем Северака и епископом города Колумба,
что в Индии Наибольшей (94)

"Об острове Никоверан, где живут псоглавцы

Покинув эту страну и плывя к югу по морю-океану, посетил я много островов и стран, и побывал я на одном из островов, который называется Никоверан, Это очень большой остров — в окружности он добрых две тысячи миль, и у мужчин и у женщин здесь собачьи морды. А поклоняются они быку, считая его своим богом, и постоянно носят на лбу изображение быка, золотое или серебряное, в знак того, что бык и есть их бог. Все в этой стране, как мужчины, так и женщины, ходят нагишом, только и есть у них, что единственный лоскуток, которым они прикрывают срамное место.

Телом они сильны и в бою хитры, а сражаются голые, но заслоняются от врага щитом, который защищает их с головы до ног.

А когда берут пленников, за которых не могут получить выкуп, то тут же съедают их, но коль скоро за них получают деньги, отпускают их на волю."

Восточных земель описание, исполненное братом Одорико,
богемцем из Форо Юлио, что в провинции св.Антония (95)

Все они помещают этих существ на острова неподалёку от Индии, причём вполне вероятно, что все три известия носят фольклорный характер. Путешественники воспроизводят легенды, ходившие в местностях, которые они посещали (96). Особенно это заметно у Журдена Северака, который поместил песьеглавцев в "Индию третью" — некий гибрид собственно Индии, Восточной Африки и островов между ними, и воспроизвёл в её описаниях множество легенд как европейских так и находящих аналогии в арабских преданиях.

Информация Одорико Порденоне была практически полностью повторена у автора вымышленного путешествия XIV в. Жана Бургоня, чьё самое длительное путешествие, как любят шутить, было до ближайшей библиотеки. Единственным отличием было то, что Жан назвал население этого острова кинокефалами (66), что хорошо показывает как именно восприняла Европа эти сообщения.

О людях с собачьими головами сообщает и Колумб, причём как и в случаях с практически всеми средневековыми путешественниками, не знаешь, относить его сообщение к литературной традиции или к устным известиям:

"Он узнал также, что там (местность Бохио, на юго-восток от Кубы — прим.авт.) имеются большие корабли и богатые товары, а земля эта лежит на юго-восток, а ещё дальше живут одноглазые люди и люди с собачьими мордами, которые едят человеческое мясо; захватывая кого-нибудь в плен, они отрубают ему голову и детородные органы и высасывают из жил его кровь."

"Дневник первого путешествия" Колумба (97)

С одной стороны, вполне возможно, что Колумб услышал местные легенды индейцев на Кубе (надо сделать скидку, что "Дневник..." не принадлежит Колумбу, это конспект копии настоящего дневника). С другой стороны против этого говорит множество фактов. Во-первых, Колумб прекрасно знал и Марко Поло, и Плиния, и "Космографию" Энея Сильвия Пикколомини и если хоть сколько-нибудь внимательно ознакомился с ними (а на это указывают многочисленные пометки Колумба на принадлежащих ему рукописях перечисленных авторов), то не мог не знать об этой легенде. Колумб мог действительно услышать какие-то рассказы индейцев о "страшных" людях или даже о людях с собачьими головами и принять их за кинокефалов (не надо забывать, что это было первое путешествие, и обе стороны не понимали языка друг друга). Хорошо известно, в каком направлении работала мысль Колумба при описании Америки, и что он там "видел". Для него было вполне естественным интегрировать азиатские легенды в Америку, так как он и открыл "Индии", на него давила усвоенная им культура, поэтому он видел не то, что было в Америке, а то, что он хотел там увидеть. Колумб описывает горы золота на Кубе, которого там отродясь не было, "находит" мускусную крысу, корицу и перец — всё то, чем богаты "Индии", но никогда не имела Америка. Остров женщин, легенда о хвостатых людях, о которых Колумб мог иметь счастье прочесть у Джона Мандевиля — все присутствует у Колумба в найденных им землях, кинокефалы, на наш взгляд, отлично сюда вписываются, демонстрируя очень интересный факт подавления реальности стереотипом в описаниях путешествий всех времён и народов.

Итак, образ кинокефалов в европейской литературе развивался не слишком динамично. Эта легенда постоянно смешивалась с другими мифами, но ни одна трансформация кинокефалов (например приращение бычьих ног у Плано Карпини), можно считать, не прижилась. Кинокефалы имели всего несколько надёжных атрибутов. Первый и главный — собачья голова, единственный для их идентификации. Второй — местоположение. Кинокефалы периодически меняли своё местоположение. Индия — классическая страна кинокефалов, но в Средние века было предпринято немало попыток переместить эту легенду в другие топосы, например в северные. В конце концов все местоположения роднит то, что располагались они на краю известной земли. Кинокефалы, как и прочие люди-монстры представляли собой "языческий" мир для христианской культуры, одновременно как притягательный (чудеса), так и отталкивающий (монстры). Целые выводки различных чудовищ, располагаемых на картах в отдалённых частях мира, представляли собой наглядную угрозу христианскому миру. В античности кинокефалы не несли угрожающей нагрузки, а скорее были одним из образов варварского народа и, соответственно наделялись подобными чертами: неумением говорить, одеждами из звериных шкур. Наконец третий — это неспособность кинокефалов изъясняться на человеческом языке. Эта черта, находящая множество параллелей в представлении одних народов о других. Тенденция, при которой люди говорящие на непонятном языке, рисовались чудовищами, людьми лишёнными органов речи, либо деформированными органами речи, или наконец немыми, хорошо известна в истории представлений множества народов (в русском языке остался подобный пример — "немцы").