Буселъ мовитъ: Въскресенiемъ своимъ увесь народъ с пекла вислободилъ.

Белова О.В. "Славянский бестиарий" (102: с.65)

Специфика бестиарских трактовок животных практически всегда имеет христианскую подоплеку. Потому обычным является деление на зверей чистых, славящих Бога, и аццко-демонических прислужников Дьявола. В этом смысле аист безусловно является сугубо положительным персонажем:

Аист молвитъ: "Что есте прежде Бога судите и гадаете: что Бог дастъ, то и будетъ"

Белова О.В. "Славянский бестиарий" (102: с.51)

Кроме того, аист служит аллегорией и чистоты любви: и сыновней, и родительской, и супружеской:

Так, Физиолог говорит:

Аист — чадолюбивая птица. И когда самец приносит корм, то сторожит самка его птенца. И по очереди кормят птенцов. И сторожат гнездо свое. Так и ты, человек, ни вечером, ни утром не забывай молиться, не забывай и церкви. И никогда не одолеет тебя дьявол.

Физиолог (*)

В славянских бестиариях аист также символизировал сыновнюю любовь:

...родившим себе воздают сия птицы благодеяния то есть изнемогших кормят.

Белова О.В. "Славянский бестиарий" (102: с.57)

Интересно, что позднее такая забота о родителях перешла / распространилась на удода. Аист же остался символом супружеской чистоты и верности:

Буско — ес же буско наичистѣйшаѧ птица. Ниже бо мѫжескъ пол женскаго похотми къ смѣшенiю призываеть ни ноуждею съвъкѫплѧетсѧ.

Белова О.В. "Славянский бестиарий" (102: с.65)

Интересно, что славяне были склонны объединять под одним именем белого пеликана, журавля и аиста. Совокупно их именовали "боцан": "Бусюл, или боцан жеравль бѣлыi или стергъ. или неѧсыть все то едино" (102: с.65). Неясыть, собственно, это тоже один из вариантов именования пеликана. Такое положение вещей не удивительно, ведь до XIX века аист среди восточных славян натурально был известен только беларусам и украинцам. Известно, что до того на Россию его ареал не распространялся.

Еще один вариант названия аиста — (х)асида (внимание — не путать с бестиарским страусом ассидой). Это книжное наименование, ведущее свое происхождение от древне-еврейского חוריתא ("хасида"), что дословно переводится как "Белая" или даже "Белая дейя^*".

"Кто такая хасида? — Это белая дейа. — А чему она называется хасида? — Потому что проявляет милосердие по отношению к своим подругам".

Трактат Хулин, 63а, от имени рава Иехуды (**)

Вообще талмудический интерес к бестиарской тематике весьма специфичен и имеет откровенно гастрономический привкус — раббейну Иерухам (XIII-XIV века, Прованс, Испания), пишет:

"Сигония, которая гнездится на высоких домах — это чистая птица, как гусь. И ноги у нее широкие, как у гуся, и известно, что она — не хищник. Я получил по традиции, что это — чистая птица. И видел несколько мест, где их разрешают в пищу".

Раббейну Иерухам (**)

Аналогично рассуждал и раббейну Ашер (РОШ) (XIII-XIV века, Германия-Испания):

"Знай, что в нашей земле <видимо, в Германии> и в Испании не едят птиц, которые гнездятся на домах и едят лягушек и называются на их языке "сигония", а мы называем ее "хасида", потому что такую традицию мы получили в наших землях. А что делать с теми местами, где их едят? Они скажут тебе, что это чистая птица, и так они получили по традиции, что она чиста".

Раббейну Ашер (**)

Сигония — это латинское название аиста. Вот как Исидор Севильский объясняет его происхождение:

Аисты названы именем вроде "cicaniae", по издаваемому ими звуку, который, как известно, они производят скорее ртом, нежели голосом: щелкая клювом. Аисты, провозвестники весны, живут стаей, враждебны змеям, перелетают моря, собравшись вместе, и вереницей следуют в Азию. Вороны служат им вожаками, и аисты следуют за ними, словно войско. Замечательна нежность аистов к детенышам: ведь они согревают неоперившихся птенцов, вырывая свой собственный пух. Сколько времени аисты выкармливают своих птенцов, столько и птенцы, в свою очередь, кормят состарившихся родителей.

Исидор Севильский "Этимологии". Глава 7 "О птицах", 16-17 (118)

А первым на аиста обратил внимание, видимо, Плиний:

P.S. А еще есть люди-аисты.