Жили три двоюродных брата: Кумахлят, Асялёк и Мыгак. Они очень любили друг друга. У Кумахлята был собственный дом и свой умиак. Двое других имели общий дом и общую лодку, но они всегда помогали друг другу и развлекались, показывая свою силу и ловкость. Уходя в море на каяках, они во всем поддерживали друг друга и всегда были очень привязаны друг к другу.

Вместе с Кумахлятом жила очень злая старуха. Однажды он предупредил ее:

— Я не допущу, чтобы в моем доме жила такая злобная старуха, как ты, и когда-нибудь я тебя убью!

С тех пор эта старуха вела себя очень тихо, но однажды она воскликнула:

— Вот что я тебе скажу: неспроста я такая тихая и задумчивая; с первого дня, как ты стал кормить меня и заботиться обо мне, я тебя жалею, и поэтому я все время молчу и грущу.

— Как это?-спросил Кумахлят, и она ответила:

— Как по-твоему, твои двоюродные братья любят тебя? Ничуть — сейчас они собираются тебя убить,

Это она специально соврала, потому что была такая злобная, что даже спать по ночам не могла. Но Кумахлят с этой поры стал бояться своих братьев, и, хотя раньше он ни на минуту с ними не расставался, теперь он стал избегать их.
Однажды весной братья, войдя в дом Кумахлята, спросили его:

— Ты разве не пойдешь сегодня на каяке?

— Нет, ответил он, — я не могу. Нужно дать моему каяку время высохнуть.

Они отправились без него. Пока их не было, он выкопал из снега шесты своей яранги и как раз успел до возвращения братьев.

Назавтра они снова пришли к нему с тем же вопросом, но он ответил, как и в первый раз:

— Нет, мне нужно полностью высушить каяк, прежде чем я смогу им пользоваться.

Братьям хотелось, чтобы Кумахлят пошел с ними, но, так как он не поддавался на уговоры, они опять поплыли без него. Едва они скрылись, он быстро собрал все, чтобы уехать, спустил на воду свой умиак и, быстро нагрузив его, отчалил; но, уплывая, сказал оставшимся на берегу:

— Пусть братья едут за мной как можно скорее: мы поплывем к нашим запасам.

Сказав так, он отплыл.

Вскоре вернулись Асялёк и Мыгак, и, обнаружив, что Кумахлят уплыл, они стали спрашивать о нем, и им сказали:

— Они только что отплыли и велели передать, что они поплывут, куда обычно.

Братья решили плыть и назавтра рано утром спустили и нагрузили лодку и отправились в обычном направлении; но они не нашли никаких следов пребывания Кумахлята на берегу.

У Кумахлята был амулет-череп нерпы, —и теперь каждый раз, когда ему приходилось проплывать мимо населенных мест, он прикреплял свой амулет к носу лодки, так что людям на берегу казалось, что это всего лишь пятнистая нерпа ныряет в волнах. Но в одном из поселков, которые он таким способом миновал, был дурак, который всегда предчувствовал, когда что-то должно было произойти. Видя, что мимо плывет лодка, он закричал:

— Лодка! Лодка!

Но когда другие вышли поглядеть, они увидели только пятнистую нерпу, игравшую в волнах; а потом и та пропала.

Когда Асялёк и его спутники приплыли в это селение и услышали эту историю, они поняли, что это был Кумахлят: они ведь знали, что у того есть такой амулет.

Тем временем Кумахлят плыл и плыл день и ночь, не выходя на берег; когда женщины-гребцы уставали, они только ненадолго привязывали лодку, чтобы отдохнуть, а потом плыли дальше. Наконец они остановились в месте, где жило много людей. Здесь они и решили поселиться. Там они встретили глубокого старика, занятого изготовлением лодки. Волосы его были белы, как айсберг, а рядом с ним стоял бородатый молодой человек.

Вскоре после приезда старик сказал Кумахляту:

— Этот молодой человек еще не родился, когда я начал строить эту лодку, а вот сейчас я едва закончил корпус.

Справа и слева от него лежали груды раковин — это был его единственный инструмент, которым он работал.

— Здесь у нас нет ни единого ножа, — пожаловался старик, — а вот дальше, в глубь страны, живут люди, у которых ножей в изобилии.

А когда Кумахлят стал его расспрашивать, старик продолжал:

— Там, в глубине страны, живут многочисленные ыхкилики, и они невероятно богаты. Но если кто из береговых уходит туда, он не возвращается, — наверное, его убивают.

Тогда Кумахлят сказал:

— Мне очень хочется пойти поискать их самому.

Но старик ответил:

— Боюсь, что тебе не по силам окажется сделать это одному; и даже если пойдут несколько наших, их почти наверняка убьют.

Но Кумахлят, вернувшись в свой полог, стал делать маленький лук и стрелы — колчан он сделал из нерпичьей шкуры. Закончив, он отправился искать ыхкиликов в одиночку ходили по тундре и наконец вышли к широкой равнине, где вокруг озера стояло много жилищ ыхкиликов. Озеро это было у них вместо моря. Братья спрятались, дожидаясь ночи, и смотрели, как ыхкилики возвращаются с дневной охоты.

Сквозь лучи заходящего солнца они разглядели неподалеку высокого мужчину, который нес на спине груз. Они совсем уже было пустили в него свои стрелы, как вдруг оба воскликнули:

— Э, да не Кумахлят ли это?!

И мужчина ответил:

— Да, это я.

— Ну, — сказали они, — раз мы так счастливо встретились, эти ненавистные ыхкилики погибнут.

Встретившись вновь и узнав друг друга, братья очень обрадовались. Кумахлят рассказал, как старуха оклеветала братьев. Когда совсем стемнело и в поселке ыхкиликов все стихло, братья встали и пошли искать безопасное место. Ыхкилики поставили свои жилища на дальнем конце озера, а прямо напротив был маленький островок, на котором решили засесть братья. Дойдя до места, они увидели, что островок находится от берега на расстоянии броска камня. Кумахлят, с грузом на спине, первым решился прыгнуть и успешно допрыгнул до островка; Асялёк тоже допрыгнул, но Мыгак воскликнул:

— Я не смогу!

Но братья уговорили его попробовать, и он тоже сумел допрыгнуть до островка, правда замочив ноги. Здесь они сложили свои стрелы, оставив себе всего по две, после чего вернулись назад — Мыгак, как и в первый раз, чуть не упал в воду. Потом они двинулись к жилищам, где все уже улеглись спать. Подойдя к самой большой землянке, Кумахлят сказал своим спутникам:

— Я прыгну на поперечину над входом, а вы входите внутрь. Пройдя внутрь и заглянув через щелку в полог, они увидели пожилую пару. Те еще не спали. Женщина, расположившись по-домашнему, сидела на лежанке, а мужчина стоял, наклонившись вперед и положив голову на руки. Вдруг мужчина завыл по-собачьи, а женщина поднялась на ноги. Тогда он начал лизать ей живот, а она кормила его оленьим салом. Тогда Кумахлят сказал:

— Когда он станет лизать ее в следующий раз, я прицелюсь и выстрелю в нее.

Старик, закончив есть, снова завыл, и женщина опять поднялась, но только он собрался ее лизнуть, как Кумахлят прострелил ее насквозь. Раздался ужасающий вопль; Кумахлят быстро спрыгнул, и они втроем побежали в свое укрытие, а ыхкилики толпой высыпали из своих жилищ. Тем временем братья благополучно достигли своего островка, переправившись, как и в первый раз. Добравшись туда, они поспешно легли на землю друг за другом: Кумахлят впереди, за ним Асялёк.

Братья внимательно следили за лучниками на берегу, все время падая ничком, когда в них летела стрела. Но тут одна просвистела в воздухе и, слегка задев двоих, попала во что-то позади них. Обернувшись, они увидели, что Мыгак опасно ранен в горло — потому что он рискнул поднять голову. Тогда Асялёк спросил Кумахлята:

— Не знаешь ли ты заговора, чтобы оживить его?

— Кажется, знаю, — ответил тот и начал бормотать что-то.

Когда он кончил, они обернулись и увидели, что стрела уже наполовину вылезла из горла Мыгака, а когда Кумахлят трижды повторил заговор-Мыгак был живым и невредимым!

А ыхкилики все стреляли, но вскоре они растратили все свои стрелы, а у Кумахлята только чуть-чуть была содрана кожа на виске. Тогда братья поднялись, чтобы послать назад стрелы ыхкиликов. Перебив очень много ыхкиликов, они стали преследовать остальных вдоль реки, пока те не добежали до водопада, где у них было убежище; но Кумахлят убил их всех, бросая в них камни. После этого братья вернулись к жилищам, где оставались охваченные ужасом дети; некоторые притворялись мертвыми, но братья все равно схватили их всех и убили, проткнув им головы сквозь уши, В живых они оставили только одного мальчика и одну девочку.

Потом они осмотрели жилища ыхкиликов и увидели медные горшки с медными ручками, и вообще чего там только не было! Когда они отперли сундуки, крышки сами распахнулись, так много там было набито одежды. В других сундуках оказались ножи с красивыми ручками; братья взяли, сколько могли унести, и отправились назад, к побережью.

Между тем люди, у которых Кумахлят оставил свою семью, нередко посмеивались над ним, говоря:

— Знаете, те, кто пошли к ыхкиликам, обязательно принесут много хороших вещей, например ножи с красивыми рукоятками.

Услыхав это, жена Кумахлята выбегала наружу, думая, что вернулся ее муж; но они говорили так, уверенные, что он погиб. Один старый холостяк взял его жену к себе в дом и обеспечивал ее пищей, считая ее вдовой.

В тот момент, когда Кумахлят действительно подходил к побережью, люди снова потешались над его семьей, крича, как всегда. Но тут старик, который строил лодку, обернулся и увидел Кумахлята, спускающегося с холма с тяжелой ношей на спине. Когда он подошел, все увидели, что это ножи с красивыми рукоятками. Войдя в жилище, Кумахлят увидел, что его жена и мать оплакивают его, и сказал:

— Я ожидал застать вас с погасшим светильником^*.

— Нас кормил старый холостяк,— ответили они,— поэтому мы не умерли от голода.

— Большое ему спасибо, — обрадовался Кумахлят. — Пусть он придет и выберет себе нож.

Но старый холостяк не решался войти, а хотел, чтобы Кумахлят вынес ему нож наружу; тогда Кумахлят сказал:

— Я слишком многим ему обязан; я должен уговорить его зайти.

Но старик, опасаясь какого-нибудь подвоха^*, настаивал, чтобы ему вынесли нож. Наконец, Кумахлят уговорил его сначала перешагнуть через порог, а потом и зайти в полог. Убедив его сесть, он сказал:

— Ты хорошо кормил этих несчастных; я очень тебе благодарен и прошу тебя принять от меня любой из этих ножей, — и с этими словами протянул ему два ножа с очень красивыми рукоятками.

Говорят, что после этого братья вернулись жить на старое место; и что они прославились благодаря своему мужеству и доблести; и что они убивали медведей и киливфаков (847: с.460–465).