Впервые об странном животном с тяжеленной головой и ещё более тяжёлым взглядом узнали в I веке до н.э., когда римский географ Помпоний Мела рассказал о нём в сочинении "О положении мира":

Согласно Помпонию, катоблепас водится в Эфиопии, но в античности под Эфиопией понимали часто куда большую часть Африки, чем теперь, иногда называя этим словом практически весь известный африканский континент. В данном случае речь идёт про западные части Эфиопии, почти на берегу Атлантического океана, так как сразу после этого Помпоний описывает острова Горгады (149: p.106), к которым, как и к их обитательницам, мы ещё вернёмся.

Несмотря на то, что первым о катоблепасе сообщает римский автор, само слово это греческое и обозначает "смотрящий вниз" (Καταβλεπων) и, значит, предполагает уже какую-то описательную традицию на греческом языке.

Плиний Старший, спустя примерно столетие, несколько запутывает ареал распространения большеголового животного, но это вызвано тем, что вся география Африки южнее Египта виделась греко-римскому миру крайне смутно, а истоки Нила, про которые упоминает Плиний, были найдены только в XIX веке, так что его сложно винить в ошибке:

Плиний не мог оставить такое необычное свойство этого зверя без комментария, поэтому пускается в пространные рассуждения относительно того, какие другие живые существа имеют подобные свойства. Это, конечно, василиск, тоже африканское животное. Кроме того, Плиний вспоминает про итальянское суеверие своего времени относительно волков. Тогда считалось, что если волк посмотрит на человека первым, то человек может лишиться голоса (112: VIII.33-34; Vol.3, p.57-59)

Гай Юлий Солин в III веке не добавляет ничего оригинального к тому, что можно считать единой, цельной традицией в римских произведениях:

В большой степени другую традицию передаёт римский писатель Клавдий Элиан, живший во II-III веках н.э. и писавший по-гречески:

Катоблепас убивает теперь не взглядом, а дыханием. Своими размерами он сравнивается с быком, что противоречит прежним сообщениеям, говорившим, что это небольшое животное. Да и в целом описание такое, что объединяет их с прежними только имя и наличие тяжёлой головы, которая всё время склонена к земле. Именно описание Элиана, в основном, и послужило для идентификации этого животного как антилопы гну (932: p.101). Гну — травоядные животные и поэтому обычная их поза — со склонённое вниз головой. У гну крупная голова, а у белохвостых гну ещё и торчащая грива, как в описании Элиана у возбуджённого катоблепаса. Но к такому отождествлению стоит относиться очень осторожно. Гну водятся в Экваториальной и Южной Африке, малознакомых краях для греко-римского мира. Большинство описаний всё-таки говорит, что животное это небольшое, а гну — это крупная антилопа, которую действительно совершенно нормально сравнивать с быком. Наконец, гну — это рогатое животное, но никто из авторов вообще ни разу не упоминает о том, что у животного есть рога.

Последнее и самое пространное упоминание катоблепаса в античности принадлежит Афинею из египетского Навкратиса, жившему во II-III вв. н.э. Сообщение это опирается на недошедшее произведение Александра Миндского, который писал, предположительно в I в. н.э. Оно необычно многими чертами. Во-первых, в нём упомянут конкретный случай встречи с катоблепасом. Это произошло во время военной кампании Мария в ходе Югуртинской войны (107-105 до н.э.). Во-вторых, это в этом известии говорится о шкуре убитого катоблепаса, которую Марий переслал в Рим и даже говорится затем где она хранилась. Катоблепас Афинея имеет общие черты и с традицией Помпония Мелы-Плиния Старшего, и с тем, что сообщает Элиан. Но самое главное, что у катоблепаса появляется ещё одно имя:

А знаете ли вы, что Александр из Минда утверждает, будто действительно существуют животные, способные превращать людей в камень? Во второй книге «Рассказов о птицах» он пишет: «Горгона есть животное, которое ливийские кочевники там, где оно водится, называют «в-землю-гляд» (Καταβλεπον). По виду ее шкуры обычно полагают, что она похожа на дикую овцу; однако некоторые говорят, что на теленка. Ее дыхание будто бы столь сильно, что убивает всякого встречного. [На самом же деле] она имеет гриву, которая свисает со лба, закрывая глаза, и всякий раз, когда она встряхивает ею (а это тяжело и трудно), то не дыханием убивает, а неким излучением от особенной природы ее глаз. Обнаружено это животное было так. Несколько солдат из войска Мария, посланного против Югурты, увидели горгону и, решив из-за ее низко опущенной головы и медленной походки, что перед ними дикая овца, погнались за ней, чтобы зарезать мечами. Но животное испугалось, встряхнуло гривой, лежавшей на глазах, и тотчас умертвило бросившихся на него людей. И снова и снова повторялось то же самое, и каждый раз подступавшие к нему погибали, пока кто-то не догадался расспросить туземцев о природе этого существа. Тогда по приказу Мария туземные всадники, устроив засаду, убили животное копьями издали и принесли командующему». Такое животное существовало, ручательство тому — его шкура и экспедиция Мария. Но другое сообщение Александра доверия не заслуживает. Он пишет, будто есть в Ливии какие-то быки-«противоходы» (οπισθονόμοι), которые, когда пасутся, не идут вперед, а пятятся назад. Пастись естественным образом мешают им рога, загибающиеся не вверх, как у всех животных, а вниз, закрывая при этом глаза. Это совершенно невероятно и не подтверждается ни одним другим свидетельством».

Ларенсий подтвердил рассказанное Ульпианом^*, добавив, что Марий отослал шкуры этих животных в Рим, но никто там не смог определить, чьи они, — настолько необычайно они выглядели. Впоследствии он посвятил их в храм Геркулеса, в котором полководцы-триумфаторы 222 устраивают угощения граждан, как о том говорится у многих римских поэтов и историков.

Афиней "Пир мудрецов", V.221-222 (925: с.279-280)

Катоблепас назван горгоном, видимо, в силу одинаковых свойств с горгонами. То есть, способностью убивать взглядом Но и кроме этого горгон и это африканское животное объединяет и ещё кое-что. Типичное месторасположение катоблепаса — Западная Африка. В море к западу от Африки располагались, по античным представлениям, острова Горгады^*, где жили горгоны. Например, Помпоний Мела прямо после описание катоблепаса упоминает Горгады (149: III.9; с.106). У Плиния присутствует любопытная история про Горгады, где он сообщает, что на этих островах горгоны уже не живут, но в то время, когда на островах побывал карфагенский плаватель Ганнон (VI-V вв. до н.э.), то встретил там "поросших шерстью женщин", некоторых из которых убил и доставил шкуры в Карфаген, где они и находились, пока город не захватил Рим (112: VI.200; Vol.II, p.488-489). Это подтверждается и самим Ганноном, описание плавания которого сохранилось.

В Средние Века катоблепас жил довольно скромной жизнью, только периодически появляясь в сочинениях, особенно в крупных энциклопедиях XIII века. В бестиарии это существо, в отличие от других фантастических существ, упоминаемых у Солина, не попало. О катоблепасе упоминает Бартоломей Английский в энциклопедии "О свойствах вещей", явно основыываясь на сообщении Плиния (190: p.144). "Катеблепас, кого увидит, того убивает взглядом" появляется на Эбсторфской карте мира, причём в крайне неожиданном месте, возле Каспийского (Гирканского) моря (921: Heft 5, s.35), но даже крупные карты мира не всегда бывают аккуратными к типичным локализациям разлдичных существ.

Ренессансные естественнонаучные произведения показывают, скорее,не приверженность традициям, а уже энциклопедизм и знакомство, после столько долгого периода затмения, с греческими авторами. Статью про катоблепаса в часто называемом первым трудом по современной зоологии "Истории животных" Конрада Геснера (1516-1565) определяет уже энциклопедичность знаний и полное нежелание просеивать прочитанное. Геснер пространно знакомит читателя со знакомым уже набором сведений о катоблепасе, после чего переходит к горгонам, и так же последовательно и полно рассказывает про них с рамках статьи про одно существо (930: p.152-154). Геснер относит катоблепаса к четвероногим животным и родственникам быков. Английский автор Эдвард Топселл (1572-1625) повторяет всё сказанное Геснером, попутно задаваяся вопросом чем же всё-таки убивает катоблепас, взглядом или дыханием, и склоняется в пользу взгляда, так как он имеет больше соответствий в природе, например у василиска (76: p.207-208). Кроме того, если Геснер назвал свою главу О катоблепасе", то Топселл — "О горгоне, странном ливийском звере". В первом издании "Истории четвероногих зверей" Топселла 1607 года есть гравюра горгона^*, причём она помещена на титульную страницу. В XVIII веке, как уже говорилось, животное отождествили с антилопой гну.

Кроме основной линии жизни и путешествий по страницам произведений у катоблепаса, возможно, была в Средневековье и вторая. Она существовала в группе произведений-спутников античного "Романа об Александре Македонском", часто называемого просто в славянской "Александрией". "Роман об Александре" с самого начала не был историческим произведением. Он был насыщен большим количеством удивительного и фантастического. Довольно быстро вокруг него начали появляться произведения, где сама фигура Александра отходила на второй план, а главным было описание чудес Востока, которые великий полководец повстречал во время своих кампаний. Одно из них, "Письмо Александра Аристотелю", привело к появлению других вымышленных писем одних исторических персонажей другим. Таково "Послание Фермеса императору Адриану", "Письмо Премона императору Траяну". На его основе в раннее Средневековье появились и другие сочинения, которые уже не были, по сути, письмами, но основывались, в основном, на них. Это "Чудеса востока" и "Книга чудовищ". Большую часть их иногда рассматривают как варианты одного и того произведения (285). Сохранность текста и качество латыни в них, зачастую, находятся в крайне неудовлетворительном состоянии. Активно писались или копировались они в период V-IX веков и иногда дошли до нас в рукописях тех же времён. Многочисленные ошибки, плохое знание латыни и безудержная фантазия авторов сделали своё дело. Для иллюстрации, можно привести пример из "Чудес Востока", где говорится: "За этой местностью, в правой части океана, к югу, есть другая область протяжённостью 323 стадии, что составляет 253 лиги и милю, где живут хомодубии, которые до пупка имеют человеческий вид, а остальным телом с онагром схожи, голени как у птиц и обольстительный голос". На самом деле это онокентавры, которые довольно неожиданно называны хомодубиями (то есть, принадлежность которых к человеческому роду сомнительна). Птичьи ноги онокентавры заполучили в результате ошибки в одну букву, и у них появились "птичьи" (aves), а не "бараньи" (oves) голени. "Обольстительный" голос тоже прорезался, скорее всего, в результате описки, хотя это и невозможно проверить. Онокентаврам куда более пристало иметь "сильный, мощный" (plena), а не "обольстительный" (lena) голос. В "Чудесах Востока" появляются и следующие создания:

Источник этого сообщения — позднеантичное "Письмо Фермеса императору Адриану", где эти существа описываются как тщедушные, робкие существа, похожие на обезьян, у которых восемь ног, восемь глаз и два рога (929: p.510). И тот, кто хочет их убить, должен хорошо подготовиться. "Книга чудовищ", написанная, вероятно всего, в VII-VIII вв. тоже упоминает этих существ и тоже говорит о глазах горгон

Врядли можно говорить, что изначально речь шла о катоблепасе, но при определённом осмыслении и фантазии автор мог "узнать" катоблепаса^*. В конце концов, у получившегося существа не только стал горгоний взгляд, одна из отличительных черт катоблепаса, но и присутствует непорядок с головой. Правда, она теперь тяжёлая не потому что так есть по природе, а потому что их две, вместо двух рогов в "Письме Фермеса...".

Этих существ не было ни в греческом "Романе об Александре", ни в первом латинском переводе "Романа об Александре" Юлия Валерия (IV ва. н.э.). Их не было и во втором переводе романа. осуществлённого неким Львом в IX столетии и названным "История войн". Последнее сочинение, однако, имело очень бурную литературную судьбу и обросло массой версий. Одна из них, так называемая рецензия I¹ и появившаяся в XII веке (192: p.43-44), впитала, в свою очередь, всё то, что когда-то откололось от романа и пустилось в свободное плавание, постепенно изменяясь и трансформируясь. И в "Истории войн" появились наши старые знакомые с восемью конечностями, но у них опять исчезли горгоньи глаза, восстановились два рога вместо двух голов, и этими рогами они стали всех бодать (928: p.256), став очень агрессивными, в отличие от прошлых, робких и убегающих от людей.

Средневековые переделки и подражания "Роману об Александре" настолько впитывали всё, что касалось чудесного, что катоблепас в своём узнаваемом виде тоже не мог в них появиться. В одной из версий рифмованной "Александрии" англо-нормандского автора по имени Томас Кентский (XII в.), названного им Roman de toute chevalerie появляется глава "О звере, называемом катоплепа" (926: p.188)

Катоблепас в византийской и славянской традиции

В византийской традиции основной чертой катоблепаса стало, судя по всему его ядовитое дыхание. В поэме "О свойствах животных", посвящённой императору Михаилу Палеологу, её автор Мануил Фил (ок. 1275 — ок. 1345), кажется, полностью перекладывает в стихотворной форме сообщение Клавдия Элиана:

Как молвят, изо всех животных злейшее

Живет в земле Ливийской и имеет вид

Весьма похожий на быка свирепого.

Глядит оно, как будто разъяренный лев,

Из-под бровей густых и нависающих.

А глаз его по мере меньше бычьего,

Налит густою кровью и притом вовек

Не взглянет прямо, в землю потупляяся:

Отсюда и прозванье катоблепово.

С макушки зверя волосы обильные

Нисходят гребнем и на лоб спускаются,

И с конской гривой сходствуют. Великий страх

Тому, кто с этим дивом повстречается!

Зверь кормится корнями ядовитыми,

Которых больше ни одно животное

В рот не возьмет, а коль возьмет — отравится.

Избычившись и в землю взор уставивши,

Он распускает гриву и вздымает шерсть,

Как будто вепрь, свирепо ощетинившись.

И если рот его приоткрывается,

Из недр гортани мерзостный исходит дух,

Отравного зловония исполненный.

Тот, на кого повеет дуновением,

Лишится языка незамедлительно

И навзничь в корчах яростных повергнется.

Мануил Фил "О свойствах животных" (933: с.331-332)

Похоже, что Элиан и был основным источником сведений о катоблепасе в Византии, так как был единственным читаемым классическим греческим автором, который о нём писал. В "Шестодневе" Георгия Писиды (VII в.) свойство зверя извергать из себя ядовитое дыхание усилилось настолько, что катоблепас стал огнедышащим. "Шестоднев" был переведён в 1385 году на древнерусский и так огнедышащий катоблепас попал в восточнославянскую культуру. Но не под своим названием, так как его имя тоже было переведено и он стал называться долезря (долѣзрѧ) или в более поздней форме долѣ зріа (102: с.96) :

Ѿкудоу^ж долѣзрѧ,

огне^м ноутренимъ дыша

из ноз^дреи дыханiе изъ ѡгненосны^х

долѣ теченiе ѡгньное възвращаеть

далече же пущаетъ течение яко стрѣлець,

яко неугасимыи испущеныи пламень...

ако млъніа огненаго пѹщаа кѫреніа

аще же не бы нравъ имѣлъ слоуковатъ,

и пламенное кыпѣніе пѹщати долѣ

землю бы отѧгчати имѣлъ тѣлесы.

Георгий Писида "Шестоднев", 959-967 (931: с.29)