Хвала Тому, ктo Своего служителя (велением всевышним)

переместил в единоночье

из Аль Харам Мечети

в Мечеть Аль А'кс'а

окрестности которой Мы благословили,

чтобы явить ему из Наших откровений.

Ведь, истинно, Он слышит все и зрит во вся.

Коран, Аль-Исра 17:1

С подачи Борхеса (1) в бестиарскую традицию попал один исламский персонаж, имеющий очевидное черты межкультурного взаимодействия. Это не единственный пример стороннего обогащения исламской мифологической культуры (например "джинны"), но сей случай достаточно интересен, как мне представляется, влиянием на арабскую традицию с Запада и Востока.

Речь идет о Бураке, чье имя (البُراق‎‎) с арабского переводится как "Сияющий, Молниеностный". В Коране нет прямого его упоминания, но считается что первый аят суры "Аль-Исра" ("Ночное путешествие"), приведенный в эпиграфе, говорит именно о Бураке. То есть по официальной мусульманской версии, Бурак перенес пророка Мухаммеда из Мекки в Иерусалим для разговора с маликом Джабраилом (архангелом Гавриилом в христианской традиции) и вознесением на небеса. Причем все это было связано с выходом из человеческого времени, потому что по возвращению в то место, откуда путешествие начиналось, Мухаммед успел подхватить кувшин, который он толкнул в начале своего путешествия.

Впрочем, деяния Бурака не столь интересны, сколь привлекательна его внешность. Потому бураки — девочки. Пусть и общеизвестное описание сего персонажа, фактически просто гибридизирующее кентавра с пегасом, об этом умалчивает:

Бурака обычно изображают в виде лошади с головой человека. У него большие чёрные глаза и мягкие уши. Окрас красный пятнистый. Мусульмане Индии изображают бурака с крыльями и хвостом павлина (*).

Эта недоговоренность четко видна на некоторых изображениях Бурака, как скульптурных, так и живописных. На них же видно и кардинальное отличие этого арабского кентавроида от древнегреческих кентавров. У последних человеческий торс начинается на месте лошадиной шеи, а у арабских их родственников человеческая грудь располагается на месте груди лошадиной, на самой ее фронтальной части. Причем человеческая грудь Бурака, учитывая его пол, — весьма... весьма, короче. Что-то мне подсказывает, что это индийское влияние с их всевозможными апсарами, якшами и прочими сладострастницами... Оно и правда, кому ж праведников к гуриям везти? Не банальным же жеребцам?

И еще один момент. На самом деле Бурак скорее всего оказывается ближе не традиционный древнегреческим кентаврам, а их собратьям — онокентаврам. Напомним, разница между двумя этими родственными персонажами заключается в их "шасси": у одного оно лошадиное, у второго — ослиное. Так вот, если внимательно присмотреться, то хвосты у бураков совсем не лошадиные, не пышные метелки. Там скорее "палки с кисточками". Такие у ослов есть и у мулов. Собственно, более поздние варианты фольклора косвенно о том и говорят:

Ко мне привели Бурака. Это длинное белое животное, выше осла, ниже мула. Он перемещается туда, куда достигает его взор.

Хадис (**)

Вот такие вот дела: не мальчик, а девочка; не лошадка, а ослик.