Доппельга́нгер (правильнее: Доппельге́нгер; нем. Doppelgänger — «двойник») — в литературе эпохи романтизма двойник человека, появляющийся как тёмная сторона личности или антитеза ангелу-хранителю. В некоторых книгах он не отбрасывает тени и не отражается в зеркале. Его появление зачастую предвещает смерть героя.

В литературе.
Двойник воплощает теневые бессознательные содержания (желания, инстинкты и т.п.), вытесненные субъектом из-за несовместимости с сознательным представлением о себе (напр., под влиянием морали или социума), с его «приятными и приличными» представлениями о самом себе. Нередко двойник «питается» за счёт протагониста, по мере его увядания становясь всё более самоуверенным и как бы занимая его место в мире. Один из первых таких двойников в европейской литературе — Джеральдина, теневая сторона идеализированной Кристабели в одноимённой поэме Кольриджа, написанной в 1797 году.

Тема двойника описана и глубоко раскрыта у Гофмана («Эликсиры сатаны», «Песочный человек»).

Ежели существует тёмная сила, которая враждебно и предательски забрасывает в нашу душу петлю, чтобы потом захватить нас и увлечь на опасную, губительную стезю, куда мы бы иначе никогда не вступили, - ежели существует такая сила, то она должна принять наш собственный образ, стать нашим "я", ибо только в этом случае уверуем мы в неё и дадим ей место в нашей душе, необходимое ей для её таинственной работы.

— Гофман «Песочный человек»
От Гофмана тема мистического, часто демонического двойничества перекочевала в произведения русских классиков — Пушкина («Уединённый домик на Васильевском острове»), Одоевского («Сильфида»), Гоголя («Шинель») и Достоевского (повесть «Двойник»).

В англоязычной романтической литературе после «Исповеди оправданного грешника» Дж. Хогга (1824) тема двойничества разрабатывалась Эдгаром По («Вильям Вильсон»), Диккенсом («Повесть о двух городах»), Ле Фаню («Зелёный чай») и Р. Л. Стивенсоном («Странная история доктора Джекила и мистера Хайда», «Хозяин Баллантрэ»). В повести о Джекиле и Хайде раздвоенность главного героя впервые получила псевдонаучное истолкование.

Многие повести о двойниках, чтобы подчеркнуть их внутреннее родство, делают их близкими родственниками либо фиксируют смутное эротическое притяжение между двумя «половинками». Например, у Кольриджа Джеральдина, проведя обнажённой ночь в постели Кристабель, со временем занимает место её покойной матери, обворожив и полностью подчинив себе её отца, а двойники из «Хозяина Баллантрэ» — родные братья.

В XX веке тема двойничества обрела второе рождение как в западной литературе («Лик», «Отчаяние» и «Бледное пламя» В. Набокова, «Тема предателя и героя» Х. Л. Борхеса, многие книги Роб-Грийе), так и в русской («В зеркале» В. Брюсова, «Петербург» А. Белого, «Призрак Александра Вольфа» Г. Газданова). Двойничество психологизируется, иногда с позиций фрейдизма, в качестве роковых двойников нередко выступают отец и сын («Улисс» Джойса).

Двойник в психоанализе.
В психоанализе феномен двойничества получил истолкование в работах З. Фрейда («Жуткое», 1919), его ученика Ранка («Двойник», 1914, опубл. 1925), У. Биона («Воображаемый двойник», 1950) и М. Долара («В брачную ночь я буду с тобою», 1991). То, что в качестве двойников почти всегда выступают лица мужского пола, свидетельствует о том, что двойник — это своего рода нарциссическая проекция субъекта, препятствующая формированию отношений с лицами противоположного пола.

Двойник в фантастике.
Другой вариант допельгангера встречается в фантастических произведениях. Это оборотень, способный с высокой точностью воспроизводить облик, поведение (а иногда и психику) того, кого он копирует. В своём естественном облике допельгангер выглядит как человекоподобная фигура, вылепленная из глины со смазанными чертами. Впрочем, в этом состоянии его редко можно увидеть — допельгангер предпочитает всегда маскироваться, понимая, какую ненависть вызывают его способности