Оленный самодин есть. Одип у него сын. Это не родной его сын. Это потерянный был ребенок, маленького его этот оленный человек кормить взял. Этот сирота большой стал. У этого оленного человека дочь есть.

Ну, когда сирота большой стал, говорит дочери этот оленный человек:

— Этого своего человека храни. Пусть он тебе мужем будет.

Это по простой оленный человек. Это Оленей отец Та-Десы, его жена — Оленей мать Та-Нямы. Теперь к ним в одну кучу парился тот
парень.

Говорит Оленей отец парню:

— Ну, теперь тебя на поганую землю Найба Моу отправить надо.

— Ну, дедушка, что поделаешь, как не отправишь.

— Ну, я тебя учить буду. Дорогу я тебе расскажу. Вот там из чума маленький хребет видно. Прямо вдоль его гребня следуй в сторону тундры. Когда будешь останавливаться, не останавливайся на обращенном к солнцу склоне, только стой на его другом склоне. Потом опять аргиши^*.

Кроме того, старик к задней санке аргиша^*, на которой шесты возят, старую важенку^* привязал.

— Ну, парень. На поганой земле бедных людей очень много стало, отнесешь им оленей. Но на этой стороне хребта не стой, тут худые люди есть.

Парень аргишил с женой. Ну, как-то вечером остановился. Немного в сторону тундры от гребня хребта стоял.

— Ну, жена, здесь чум делай. А я в гости поеду. Пока аргишом шли, я в стороне солнца дым видел.

Жена говорит:

— На что тебе ехать в те чумы? Это плохие люди.

— Какие такие плохие?

— Это безголовые люди. Тебя найдут они и убьют.

— Жена, надо всяких земель людей посмотреть. Что поделаешь, надо идти. Мне тесть говорил, что все народы надо посмотреть.

— Ну что поделаешь с тобой, иди.

Поехал с хребта в сторону леса. У! Дым виден стал. Впереди две санки увидал. Ну, две сапки пришли. Все остановились вместе. Тут парень двух безголовых людей увидел. Головы у них совсем нет, два глаза в плечах. Ну, когда остановились, один безголовый человек говорит:

— У! Какой ты человек. Не нашего народа будто. Голова у тебя есть, нам как будто чужой ты человек. В моем чуме гостевать не будешь?

— Нет, гостевать не буду,— говорит парень.

— Ну, почему не хочешь гостевать? Я тебе подарок дам, гостинец дам.

— Приду я, гостинец дашь, а потом, может быть, меня убивать станешь?

— Ну не знаю, это дело не знаю. Правда, есть у нас люди с плохим умом.

— Ну, товарищи, я не пойду. Я вас здесь подожду.

— Ну ладно, дожидайся, я много своих товарищей приведу.

У! Понеслись безголовые, уехали. Немного времени прошло, много санок показалось, очень много санок.

— У! Это что за много санок? Однако, меня будут убивать. Надо на хребет подняться.

Остановился на самом гребне хребта. У! Санка идет. Не доходя гребня хребта, остановилась. Говорит безголовый:

— Эй, друг! Иди сюда! Нам дороги нет на хребет. На хребет попадем и пропадем, на гребень хребта зайдем — и все пропадем.

— Я тоже не приду к тебе, ты меня убивать станешь.

— У! Убивать все равно станем, стрелять станем.

Ну, потом стрела прилетела, от безголовых в парня пущенная. За гребнем хребта в сторону своего чума оленей своих к санке привязал. Безголовые кричат:

— Друг! Ты на одном месте живи за хребтом, а мы за хребет не пойдем.

Кричат и стреляют, стреляют.

Этот парень очень удалый человек был. Звали его Бойку-батуру. Много безголовых он своими стрелами убил. Они когда стрелять станут, он за гребень хребта отступит. Гребень хребта острый, как ножик. Безголовые очень боятся этого хребта.

Так он всех безголовых убил. Убил их всех и в свой чум ушел.

Оу! Жена его говорит:

— Что тебя долго не было? Что делал?

— У! За хребтом в сторону солнца безголовых людей очень много. Эти безголовые люди нас убивать хотят.

— Ну и как? Убил кого-нибудь?

— Ну, все-таки некоторых из них убил. Пришедших на санках всех убил.

— Ну, другой раз за хребет не ходи. Другой раз и не гляди на него — опять захочешь туда идти. Эти безголовые люди едят людей. Много убивать тоже не надо. Тогда твой тесть, мой отец, на тебя сердиться будет.

Ну ладно. Больше он за хребет не глядел и не ходил. Все время аргишили. Гребень хребта все время вниз уходит, все время вдоль него идут. Когда стоят на ночевке, говорит Бойку-батуру жене:

— По-твоему, мы на землю идем?

Отвечает жена:

— Этот хребет — моего отца спина. По ней мы едем.

— К той важенке, которая привязана к санке с шестами, дорогой двести оленей пришло и за ней идут. Это почему так? — Бойку-батуру спрашивает.

— Нынче олени родиться-то станут на земле. Много их будет. Бедных людей так, ничего не дав, не отпускай, пусть не голодают. Плохих людей храни хорошенько. Какой бы бедный ни пришел, давай одежду, мясо давай, оленей давай.

Теперь, так на Землю придя, жили. Поганой земли людей всех хранили. Кто бы ни пришел, дают одежду, мясо дают, оленей
дают.

Когда так жить стали, своей земли дойдя, рассказа то только. Это нгуо дюрумэ^*. В этой вести-таки все правда.

Записано З.10.1948 года в поселке Воронцово от Турдагина Нгандуо (Монтуку) 1879 г.р. (1082: с.135-137)