— Я читала про такую собаку с пятью лапами. Пес Пиздец. Он спит среди снегов, а когда на Русь слетаются супостаты, просыпается и всем им наступает... Точно. И еще вроде бы в северных мифах его называют «Гарм».

Пелевин В. "Священная книга оборотня" (376)

Мировая мифология знает достаточно много образов, которые обобщенно могут быть названы «адскими псами». Это охранники Преисподней и вестники смерти, мучители душ человеческих и участники Дикой охоты, проводники умерших на тот свет и охотники за душами грешников… Считается, что у этих персонажей есть общий прообраз — четырехглазые псы древнеиндийской мифологии, собаки-слуги бога смерти и умерших Ямы (1).

В скандинавской мифологии, богатой на волчьи мотивы, одним из волкоподобных персонажей и адских псов является существо по имени Гарм. Еще его называют Манагарм или Гармр, что иногда переводят нак «Лунный пес» (457). На самом деле, в мифологии иногда достаточно трудно развести понятия «собака» и «волк», ибо внешне они зачастую практически идентичны. Особенно в своем чудовищном, монструозном варианте.

К слову сказать, такое внешнее родство в некоторых славянских диалектах фиксируется словом "хорт", что использовалось для описания промелькнувшего силуэта, который то ли дикому волку принадлежал, то ли домашнему псу. Различие между образами волка и собаки происходило скорее именно по линии "прирученный — дикий", "безопасный — опасный". Это рассуждения не праздные, но попытка объяснить тот факт, что Гарм мыслился то как пес, то как волк; обычно как самостоятельный персонаж, а иногда как одно из воплощения демонического волка Фенрира. Такая вот амбивалентность главного волчьего образа скандинавской мифологии: когда он в диком состоянии — это Фенрир, когда в прирученном — Гарм. В общем, считается, что Гарм — "двойник" Фенрира (2).

Дерево лучшее

ясень Иггдрасиль,

лучший струг — Скидбладнир,

лучший ас — Один,

лучший конь — Слейпнир;

лучший мост — Бильрест,

скальд лучший — Браги

и ястреб — Хаброк,

а Гарм — лучший пес.

"Речи Гримнира", ст.44 (532: с.43)

Исходя из этих соображений считается, что родителями Гарма (как и Фенрира) являются бог-трикстер Локи и великанша Ангрбода (216). Собой Гарм представляет «гигантского устрашающего волка, доисторическое существо с огромной головой, очень свирепое и сильное. Обычно одного взгляда на этого хтонического пса-волка достаточно, чтобы повергнуть людей в ужас и обратить в бегство» (457). Будучи прикованным к скале у входа в пещеру Гнипа (Гнипахеллир, Gnipahellir — что значит «нависающая пещера»), этот четырехглазый окр (1256)овавленный пес на пару с великаном Храесвельгром^* охраняет вход в царство мертвых — царство богини Хель (Хельхем):

У пса была грудь

кровью покрыта,

на отца колдовства

долго он лаял…

"Сны Бальдра", ст.3 (532: c.175)

Итак, привычное место пребывания скандинавского Гарма, как и у древнегреческого Кербера, — вход в тамошнюю Преисподнюю. Есть мнение, что Кребер и Гарм не только коллеги, но и тески через праиндоевропейский корень *ger- «рычать» (возможно, с суффиксами -*m/*b и -*r). Однако в отличие от того же Кербера, Гарм посещает и мир людей. Вместе с богиней Хель, когда та выходит на поверхность собирать души умерших, Гарм рыщет по земле в компании стаи существ, похожих на него, но чуть меньшего размера (457). Это один из прообразов Неистового гона или Дикой охоты, широко известных в Северной и Центральной Европе. Отсюда же и восприятие Гарма как одного из воплощений самой смерти, одного из эквивалентов общеизвестной «фигуры с косой» (1256).

Помимо работы «адским сторожем», Гарм выполняет и «апокалиптические функции». В этой связи известно, что именно лай Гарма будет одним из сигналов начала Рагнарека — великой битвы, в которой обретут свою смерть германо-скандинавские боги:

Гарм лает громко

у Гнипахеллира,

привязь не выдержи

вырвется Жадный.

"Прорицание Вельвы", ст.44 (532: с.14)

На самом деле в тексте "Эдды" строчка "Geyr Garmr mjök // fyr Gnipahelli" (Громко воет Гарм // перед пещерой Гниппа) повторяется несколько раз. Считается, что три раза провоет и Гарм. Когда Гарм завоет в первый раз, наступит Фимбульветр (Fimbulvetr) — время, непосредственно предшествующее концу света (это три зимы подряд, когда снег идет со всех сторон; в течение этого времени не будет летних месяцев, а "брат восстанет на брата"). Когда Гарм подаст голос во второй раз, в мир богов вторгнутся великаны Йотуны. Третий вой Гарма возвестит начало нового мира (***).

Однако участие Гарма в этом апокалиптическом действе под названием Рагнарёк не будет сугубо пассивным, вестническим. Есть версия, что именно Гарм станет тем волком, который в конце времен проглотит Солнце:

Сидела старуха

в Железном Лесу

и породила там

Фенрира род;

Из этого рода

станет один

мерзостный тролль

похитителем солнца.

Будет он грызть

трупы людей,

кровью зальет

жилище богов;

солнце померкнет

в летнюю пору,

бури взъярятся —

довольно ль вам этого?

"Прорицание Вельвы", ст.40-41 (532: с.14)

Впрочем, это только версия интерпретации того, кто же будет этим "мерзостным троллем". Потому что в иных местах указывается, что на эту роль претендует сын Фенрира по имени Сколль^* (532: ст.39). Но что известно совершенно точно, так это то, что с наступлением Рагнарёка уже демонический пес Гарм сорвется с привязи и вступит в бой на стороне противников богов-асов. Персональным «оппонентом» Гарма станет бог Тюр^*, которого волкопес загрызет насмерть, но и сам не переживет его гибели.

В массовой культуре образ Гарма во многом остается в тени античного адского стража Кербера и инфернального волка Фенрира. Однако нельзя сказать, чтобы Гарм был совсем сегодня забыт. Периодически о нем вспоминают авторы фентези, разрабатывающие тему скандинавской мифологии — Перумов, Пелевин, Бушков…

Самым интересным вариантом переосмысления и использования образа скандинавского пса-волка Гарма представлен, видимо, в серии романов как раз-таки А. Бушкова, посвященных майору Сварогу, оказавшемуся в некоем псевдо-параллельном мире. В этом мире существует не один Гарм, а целый вид гигантских псов-гармов, населяющих таинственную землю Хельстад, полную древних монстров и чудесных кладов:

— Гарм, хелльстадский пес, — сказал человек с арбалетом. — Мечта многих. Зверь, обладающий властью над пространством. Всю жизнь будет верен тому, кто окажется рядом, когда щенок впервые откроет глаза. Но чтобы оказаться первым, кого увидел щенок, нужно сначала разделаться с мамашей. А это задача не из легких, даже учитывая, что на время кормления щенка она многие свои качества теряет… Как вам удалось?

Бушков А. "Рыцарь из ниоткуда" (556)

Огромные псы, в холке достигающие плеча взрослого человека, обладают способностью мгновенно перемещаться на любые расстояния, невзирая на наличие каких-либо преград. Вероятно, обладающие некими зачатками мысленной связи, гармы не являются стайными животными. По своим повадкам они оказываются гораздо ближе тиграм и медведям, ревностно охраняющим свои территории.

При переходе от литературы к играм мельзя не вспомнить и марвеловского Гарма из комиксов, образ которого изначально базировался на древнескандинавской мифологии, но с течением времени претерпел ряд изменений. Скажем, трансформация красно-бурой шкуры в иссиня черную. А так Гарм в комиксах от Marvel — не пес, а волк. Он сам лично предан богине Хель, потому к скале его никто не привязывает — у него совсем иные цели и задачи, с которыми справляться позволяют сверхспособности. Гарма отличают много раз превышающие чувства восприятия обычного волка слух, обоняние; прочнейшие когти и клыки; практически бесконечная жизнь, способность предвидения будущего, высокий интеллект, способность говорить, огромная физическая сила, повышенная скорость и ловкость, владение магическими силами. Вот только в отличие от своих тамошних волчьих родственников, Гарм не обладает способностью превращаться в человека.

Не забывают о нем и игроделы, время от времени отводя Гарму роль одного из "боссов" — Too Human, Mass Effect 2, Royal Quest, Ragnarok Online и и в ряде других игр (**). Хотя, как представляется, недооценен этот образ игровыми мастерами, совсем недооценен. Не дотягивают фигуры игровых Гармов до уровня своего мифологического прототипа.

Значит, есть куда расти!