В старину в наших краях лаум было видимо-невидимо. Лаумы, покуда хозяйки в поле, по домам хаживали: детей обмоют-обстирают, и напрядут, и наткут. Чуть хозяйки с поля домой — лаумы шасть за порог. Да только не всё добрые, попадались и злые лаумы. Те, случалось, детишек у людей таскивали. Украдут ребенка, вместо него подложат снопик соломенный, а тот оборачивается живым лауменышем. Люди, о том не ведая, растят его как свое дитя. Подрастет подменыш — и в лес к лаумам удирает.

Как-то раз ночевал батрак в горнице. В полночь заявились лаумы. Утащили из колыбели хозяйское дитя да принялись снопик из соломы вязать, а ребенка покуда на кровать рядом с батраком положили. А как связали сноп — ну препираться, кому его в люльку нести. И той и другой боязно. Вот и пошли они вдвоем, а дитя в горнице оставили. Только лаумы за порог — батрак взял да и накрыл дитя своим одеялом.

Возвращаются лаумы; туда-сюда — нет ребенка! Так и ушли с пустыми руками.

Встал утром батрак и спрашивает хозяев, где, мол, дитя. Те отвечают — спит. Батрак скорее к колыбели, одеяло откинул, хозяева глянули — а там подкладень, сноп соломенный, что лаумы ночью вязали. Уж и голова начала прорастать из этого помела. А как голову подкладню отрубили — из соломы аж кровь брызнула! Кабы не поспели вовремя, не доглядели бы, обернулся б сноп соломенный живым лауменышем.

В старину лаумы всегда так плодились.

Подкладень лаум (913)

Было у одной бабы очень много льна. Пряла она, пряла, приустала прявши, а работы все еще много. Услыхала, что под окнами дейвы разгуливают, да и говорит:

— Идите, дейвы-дейвуленьки, ко мне лен прясть!

Только молвила — дейвы тут как тут. Набились в избу, устраиваются вдоль стен, налаживают прялки. Одни на печь забрались, другие на лавки да на кровать. Где только можно прялку пристроить — всюду залезли! Так и закипела у них работа — баба еле поспевает лен раздавать.

Вот спряли весь лен, и очески, и паклю. И отрепки спряли — все подчистую. Баба еще принесла от соседей — и это спряли. Видит баба — ужо не жди добра: как ни старается — не поспевает задать дейвам работы вдоволь. Того гляди кудель кончится, тогда беда: коли нечего будет в доме прясть, примутся дейвы за хозяйкины волосы. И на улицу их не спровадишь: ведь не было уговора, доколе им работать. Не знает баба, что и делать. Наконец придумала: растопила печь, угли хорошенько размешала, да и кинула клубок в жар. Искры так и посыпались. Закричала баба что было мочи:

— Ой, дейвы-дейвуленьки! Спасайтесь! Изба горит!

Выскочили дейвы из избы, да тотчас поняли, что обманула их баба. Толкутся под окнами, а войти не могут. И вред причинить тоже не в их воле. Бегают под окнами да вопят:

— Даром пряли! Попусту пряли! Уж мы б тебе и волосенки, и кишочки спряли бы!

Дейвы-пряхи (913)