Стоял тёплый весенний день. Хэйсаку пошёл в горы накосить себе сена.

Солнце ласково припекало, и ленивому Хэйсаку захотелось отдохнуть и погреть спину. Он уселся на пень, стал смотреть на высокое голубое небо и слушать чириканье воробьев. Слушал-слушал и совсем забыл о работе. А когда ему надоело сидеть, он вынул из кармана игральные кости и принялся подбрасывать их. Кости падали на большой плоский камень, который лежал тут же около пня, а Хэйсаку приговаривал:

— Кости, кости,

Ложитесь, кости,

Белые кости.

Вдруг сзади, с высокой сосны, послышался тоненький голосок:

— Хэйсаку, что это ты делаешь? Хэйсаку испугался. Он оглянулся и увидел прямо перед собой на ветке сосны носатого чёрта — Тэнгу, настоящего Тэнгу, как его рисуют на картинках: длинный нос торчит выше головы, а в руке веер.

Хэйсаку упал на колени, задрожал и заплакал:

— Пощади меня, Тэнгу, не тронь меня!

— Да ты не бойся! — ласково сказал Тэнгу. — Я вовсе и не собираюсь тебя убивать. Я только хочу знать, что это ты подбрасываешь и зачем бормочешь какие-то слова? Что это у тебя в руках?

— Это? Это игральные кости. Вот видишь, так будет одно очко, а так два, может выпасть и три, и четыре, и даже шесть. В кости можно выиграть много денег.

Тэнгу ничего не понял, но всё-таки подумал, что игральные кости — забавная штука. И ему очень захотелось их получить.

— Хэйсаку, отдай-ка мне твои игральные кости.

Но Хэйсаку не согласился:

— Как же я отдам тебе кости? Это всё равно что отдать свою голову.

Носатому Тэнгу ещё больше захотелось получить кости.

— Я ведь не прошу их у тебя даром! Я дам тебе за них одну очень хорошую вещь, — сказал он как можно ласковее.

— Что ж ты мне дашь?

— А вот что.

И Тэнгу показал ему веер, который держал в руке.

— Только и всего? А на что мне такой потрепанный веер?

— Как! Ты не знаешь, что такое веер Тэнгу? Вот я тебе сейчас объясню. Если постучать по разрисованной стороне веера и три раза сказать: "Нос, расти! Нос, расти! Нос, расти!" — Тогда кончик носа, твоего или чужого, это как тебе понадобится, станет расти кверху. Захочешь, чтобы нос вырос ещё повыше, постучи сильнее. Захочешь, чтобы он рос медленно, постучи тихонько. Если же ты пожелаешь, чтобы нос стал опять короче, и это можно сделать: только постучи по оборотной стороне веера и три раза скажи: "Нос, сожмись! Нос, сожмись! Нос, сожмись!" — и нос понемножку начнёт делаться меньше. Видишь, какая это замечательная вещь, веер Тэнгу. Ну, говори, веришь ли ты мне или не веришь? А не то я сейчас вытяну твой плоский нос выше головы.

Хэйсаку испугался и закрыл нос рукой:

— Верю, верю! Помилуй! Пощади! Как я буду жить с таким длинным носом!

— Ну так давай меняться. Вот тебе мой веер, а я возьму твои игральные кости.

— Хорошо,— ответил Хэйсаку. Он был очень рад, но притворился, что слушается Тэнгу только из страха.

Хэйсаку отдал Тэнгу старые, потрескавшиеся кости, получил за них волшебный веер и, довольный, пошел домой.

...Ленивый Хэйсаку шёл по дороге и думал: "На ком бы попробовать волшебную силу веера?"

Вдруг он увидал торжественное шествие: четверо слуг несли на бамбуковых носилках под шелковым балдахином красавицу, а спереди, сзади, справа и слева шла целая толпа слуг и служанок.

Эта красавица была дочерью самого богатого князя в округе.

"А ну-ка, попробую я вытянуть ей нос! Вот будет забавно!"— подумал Хэйсаку.

Он незаметно вмешался в толпу слуг, пробрался к самым носилкам, легонько стукнул в веер с разрисованной стороны и прошептал три раза:

— Hoc, расти! Hoc, расти! Hoc, расти!

И вот у красавицы нос слегка загнулся, а потом стал понемножечку вытягиваться кверху — вырос на вершок, потом на два вершка, потом на три. А Хэйсаку так испугался, что поскорей убежал домой.

Через два-три дня повсюду разнесся слух, что дочь князя заболела небывалой болезнью: у нее вырос кверху кончик носа и она стала похожа на Тэнгу. Ни лекарства врачей, ни молитвы монахов, ни заклинания знахарей — ничто ей не помогает. Бедная красавица заперлась у себя в замке, закрыла лицо широким рукавом и целый день плачет. А родители совсем потеряли голову от горя.

Наконец перед воротами княжеского замка вывесили большое объявление:

Кто вылечит княжну от небывалой болезни, тот получит ее в жены.

Когда ленивый Хэйсаку увидел это объявление, он сейчас же побежал домой, взял свой волшебный веер и поспешил в замок.

— Я могу вылечить княжну! — сказал Хэйсаку, как только его впустили в замок.

Слуги повели его в покои княжны. Хэйсаку низко поклонился красавице, а потом постучал в оборотную сторону веера и прошептал три раза:

— Нос, сожмись! Нос, сожмись! Нос, сожмись! — И сейчас же нос красавицы стал уменьшаться — сначала на один вершок, потом на два, потом на три. Кончик его выпрямился, и нос стал такой же красивый, как был раньше. А сама красавица стала еще лучше, чем была.

Нечего делать, пришлось ей выйти за Хэйсаку замуж.

Так с помощью волшебного веера Тэнгу ленивый Хэйсаку сделался самым богатым человеком в деревне. Он мог теперь есть жареных угрей с белым рисом сколько ему хотелось, целыми днями мог валяться в постели или гулять по горам, а главное — ничего не делать. Так он и жил. Один день наедался до отвала, другой день спал без просыпу, третий день слонялся по своим владениям, а потом начинал сначала.

Но всё это ему скоро надоело, ничего не делать было очень скучно.

Однажды Хэйсаку лежал в саду и от скуки зевал. Чтобы хоть как-нибудь позабавиться, он вытащил из-за пояса свой веер, посмотрел на него и подумал:

"А как далеко может вытянуться мой собственный нос?" И тут ему сразу стало веселее. Он сел, постучал в веер и сказал три раза:

— Нос, расти! Нос, расти! Нос, расти!

Сейчас же кончик носа у Хэйсаку загнулся кверху и стал расти. Вырос на вершок, на два, на три. Хэйсаку постучал ещё. Нос вырос на шесть вершков, на целый аршин, на два аршина, на три. Вот он вырос выше дома, выше самого высокого дерева. Вот вытянулся кверху так высоко, что сам Хэйсаку уже не мог разглядеть снизу кончик своего носа. Хэйсаку совсем развеселился. Он забарабанил по вееру что было сил. Нос вытягивался, вытягивался, вырос выше облаков, дорос до самого неба и проткнул небо насквозь.

А на небе сидел в это время Гром. Вдруг он видит: что-то тоненькое, красное и острое проткнуло небо и лезет кверху. Гром удивился.

"Похоже на морковку. Но я никогда не видел, чтобы морковка росла на небе, да ещё кончиком вверх!" — подумал Гром.

И он крепко ухватился за морковку своей ручищей.

— Ай! — крикнул Хэйсаку внизу на земле.

Хоть кончик носа и ушёл от него далеко, но всё же это был кончик его собственного носа, и бедному Хэйсаку стало больно. Он сейчас же перевернул веер, забарабанил по другой его стороне и заговорил быстро-быстро:

— Нос, сожмись! Нос, сожмись! Нос, сожмись!

И в самом деле: нос сразу стал уменьшаться — на вершок, на два, на три.

Но Гром крепко держал кончик носа в руке, а Гром, конечно, был сильнее Хэйсаку. Нос становился всё меньше и меньше, а кончик его по-прежнему оставался на небе. А так как кончик носа не мог опуститься с неба на землю, то самому Хэйсаку пришлось подняться с земли на небо. Сначала он должен был встать на ноги, потом подняться на цыпочки, потом совсем оторваться от земли. Чем меньше делался нос, тем выше подымался Хэйсаку. Его подняло выше дома, выше самого высокого дерева в саду, выше облаков и, наконец, подтянуло к самому небу. Но дырка, которую он проткнул носом, была так мала, что сам Хэйсаку не мог в неё пролезть. И он остался висеть на кончике своего собственного носа под самым небом.

Так и висит он до сих пор.