В белорусской мифологии полевой дух в облике белобородого старика, предлагающий встречному утереть ему нос, за что щедро награждает золотом, тут же исчезая:

По повѣрью простолюдиновъ, бѣлунъ есть добрый духъ, напутствующій заблудившихся въ лѣсу и посредствомъ какихъ либо признаковъ выводящій ихъ на дорогу. Существуетъ повѣрье, что бѣлунъ является бѣдному человѣку во ржи въ видѣ старика съ соплями, изъ носа текущими, и съ сумой на шеѣ и проситъ путника утереть ему носъ. Если бѣднякъ послушаетъ и утретъ, то изъ сумы посыплется богатство, и бѣлунъ исчезаетъ. Это повѣрье сохранилось въ пословицѣ: "Посябрився зъ бѣлуномъ", то есть "разбогатѣлъ".

Словарь бѣлорусскаго нарѣчія, составленный И.И.Носовичемъ, 1870 (952: с.41)

В Белоруссии есть поверье, будто Белун является заблудившимся в лесу и молча, почти невидимо выводит путников на прямую и верную дорогу, с которой они сбились; будто он присутствует на нивах во время жатвы и помогает жнецам успешно жать. Но всего чаще рассказывают Белорусцы, как Белун является беднякам в жыце (во ржи) с сумою денег на носу. Заметив бедняка, — говорят, — Белун манит его к себе рукою; потом, если бедняк не решается подойти, он сам подходит к нему и просит его утереть себе нос. Если бедняк послушается и утрет ему нос (что всегда бывает, потому что Белун является днем), то из сумы посыплются деньги, а Белун исчезает. Количество денег бывает смотря по тому, чем бедняк утрет нос Белуну. Если утрет рукою, то денег высыплется из сумы столько, сколько можно забрать рукою; если же платком, или шапкою, или полою свиты (верхней одежды Белорусского мужика), то денег высыплется из сумы Белуна столько, сколько может поместиться в платке, в шапке или в поле одежды. Белорусцы представляют Белуна стариком с длинною, белою, но не седою бородою, в белом саване, с белым посохом. Поговорка: "Мусиць, пасябрывся з Белуном" — "Должно быть, подружился с Белуном", то есть, верно, его посетило счастье. "Ціомна ў лесе без Белуна" — "Темно в лесу без Белуна", то есть Белун — проводник в темном, глухом лесу.

П.Древлянский "Белорусские народные предания", 1846 (310: с.257-258)