Бильвизы — древние духи немецкого фольклора, сведений о которых не встречается в скандинавской мифологии (1369: Т.1, с.772).

Но в народных поверьях поздних времен более древнее и более благородное представление об этой призрачной сущности стерлось — сохранилась лишь память о ее враждебной стороне, точно так же, как и в случаях с альбами; бильвица стали представлять себе как надоедливого и страшного призрака, запутывающего волосы на голове и в бороде, портящего посевы (1369: Т.1, с.775).

Они живут внутри дерева, на больших пальцах левых ног у них вместо ногтей серпы. Особенно бильвизы опасны в Вальпургиеву ночь (1 мая). Они опустошают поля, дразнят и всячески изводят людей. Тем, кто забирается на поля, охраняемые бильвизами, грозит «эльфийский удар» — паралич, который, согласно представлениям германских народов, насылают фейри. Поэтому, прежде чем выйти в поле, следует кинуть наземь нож с тремя царапинами на ручке и крикнуть: «Держи, бильвиз!» Бильвиз испугается ножа и убежит.

Бильвизы появляются по вечерам, в полотняных одеждах и темно-коричневых треуголках. Их сопровождают супруги, так называемые роггенмеме — «ржаные тетушки», которые ходят нагишом, показывая свои черные груди, из сосков которых сочится ядовитое молоко (216: с.149-150).

В исповедальной книге Мартина Амбергского слово pilbis толкуется как «дьявол» — а belewitte у Килиана означает ламию, стригу, ведьму, ворующую чужой урожай (1369: Т.1, с.775). Медерер по этому поводу замечает:

Вот что рассказал мне о так называемом bilmerschnitt, bilberschnitt один честный крестьянин: безбожный злодей, желающий навредить своему соседу, в полночь должен совершенно голым выйти на середину поля с привязанным к ноге серпом и произнести заклинания, шагая по только что созревшей пшенице. Тогда все колосья из той части поля, которую он посек своим серпом, перелетят в его амбар, в его закрома.

Johann Nepomuk Mederer "Leges Baiuvariorum, oder Ältestes Gesetzbuch des Baiuvarier", 1793 (1369: Т.1, с.775-776)

Здесь соответствующее понятие полностью связывается с практикующим магию человеком. Юлиус Шмидт говорит о Фогтланде:

Вера в таких колдунов, как bilsenschnitter, или bilverschnitter, там достаточно распространена; более того, некоторые люди сами считают себя таковыми: в Иванов или, иногда, в Вальпургиев день они выходят на поля и, проходя наискосок, срезают колосья маленьким серпом, закрепленным у них на большом пальце ноги. При этом они должны носить небольшие треугольные шляпы, которые называются Bilsenschnitterhütchen; если во время колдовского хода кто-нибудь их поприветствует, то вскоре колдуны умрут. Bilsenschnitter верят, что они заполучат половину урожая с того поля, на котором побывали; у многих людей после их смерти находили в домах маленькие серпообразные инструменты. Если владелец поля сможет подвесить стерню от срезанного колдуном стебля над дымом, то bilsenschnitter постепенно зачахнет.

Julius Schmidt "Medizinisch-physikalisch-statistische Topographie der Pflege Reichenfels", 1828 (1369: Т.1, с.776)

В Тюрингии верят, что такого колдуна, как бы его ни называли — bilmes- или binsenschneider — можно одолеть двумя способами. Если на Троицу или в Иванов день в самый полдень засесть в кустах бузины с зеркалом на груди и осмотреть оттуда каждую сторону поля, то, скорее всего, удастся обнаружить колдуна; впрочем, это сопряжено с опасностью: если binsenschneider первым увидит ищущего его человека, то этот человек умрет, а колдун останется жить — потому на грудь и надевают зеркало, чтобы binsenschneider в первую очередь увидел свое отражение: если всё так и случится, то колдун распрощается с жизнью в течение года. Второй способ — отнести срезанные колдуном колосья в свежевырытую могилу: при этом следует соблюдать тишину, а колосья нельзя держать голой рукой — если будет сказано хоть слово или если хоть одна капля пота с руки попадет в могилу вместе колосьями, то умрет не колдун, а тот, кто пытается его отвадить (1369: Т.1, с.776).

Эти термины сохраняются, главным образом, в Восточной Германии, в Баварии, во Франконии, в Фогтланде и в Силезии (1369: Т.1, с.775).

Итальянский фольклор знает дальнего родича бильвизов — паваро. Он тоже сторожит поля и откусывает ноги тем, кто ворует по ночам горох. Внешность у него весьма экзотическая: собачья голова, огненные глаза-плошки и огромный рот — не рот, а настоящая пасть, из которой торчат железные клыки. Ногти на руках и ногах у паваро тоже железные, а сами руки растягиваются в длину на несколько метров (216: с.150).