Жил на свете один бедный цыган. Семья у него была большая, детишек полно, все грязные, босые и голодные. Сам цыган тоже голодный и грязный. Вот лежит он и думает: «Что мне с ними делать? Пойду-ка я лучше по свету и посмотрю, где что делается. Может, и счастье свое найду». Вышел он на дорогу, видит: сидит старичок маленький — в пиджачке, веревочкой подпоясан и в лаптях. Говорит старичок:

— Здравствуй, цыган.

— Здравствуй.

— Ты куда идешь?

— Да вот иду по свету, счастье свое ищу.

— Эх, милый, счастье то в самом человеке, оно от человека зависит. Если человек может, он сам себе счастье кует, если же не может, то пусть ему в руки любое счастье придет, все равно у него ничего не получится — сквозь пальцы будет это счастье протекать, как вода.

Сказал это старичок и исчез. Так цыган ничего и не понял, что ему этот мужичок говорил. Повернулся он и пошел дальше. Вот приходит он в деревню. А там свадьба. Пьют, гуляют мужики. Ну, как увидели цыгана, закричали:

— Эй, иди сюда, морэ^*, спой нам, станцуй!

Ну, цыгану что? Вышел, спел, станцевал. Все пляшут, поют, цыгана хвалят и говорят:

— Ешь, цыган, пей, сколько хочешь! Ты молодец! Ну давай, спой еще что-нибудь.

Цыган еще спел. Чем больше он поет, тем больше его просят спеть. В общем, понравился цыган. Дал ему хозяин два мешка — и вина, и еды всякой, и окорок, и пироги — всего ему понадавал. Только он вышел на дорогу и собрался в табор идти, задумался: «Ну что, нашел я свое счастье? Буду теперь по свадьбам ходить». А вдалеке навстречу ему по дороге цыганский табор идет. А он с мешками, как баба. Стыдно ему стало. Спрятал он мешки под куст и сам туда сел. Только цыгане поравнялись с ним, он выбегает с палкой и кричит:

— Стоять!!!

Испугались цыгане — с дубиной кто-то бежит и кричит. А цыган говорит:

— Тьфу ты, черт попутал!

— А что такое? — спрашивают его цыгане.

— Да вот, погоня за мной!

— Кто, морэ? За что?

— Да вот, взял магазин, понабрал там, что попало. За мной погнались. Так двоих я уже убил, а остальные гонятся. Никак я от них отбиться не могу.

Врет он им, хочет таким молодцом предстать. Цыгане говорят:

— Давай, морэ, поедем с нами.

Погрузили мешки на телегу и поехали. Цыгане между собой говорят:

— Смотрите, ромалэ, какой человек нам попался — молодец!

А цыган, знай, им всякие сказки о себе рассказывает.

— Так ты будь у нас старшим!

Ладно. Едут они. Расставили цыгане палатки, стали пить да гулять. А цыган то еще со свадьбы не в себе, а тут его опять угощают. Плохо ему совсем, спать не может — мучается. Пошел он ночью в лес, зашел в кусты, а там какой-то мешок. Закопал он его и пошел обратно. А в этом мешке лежало золото, которое скопил цыган из этого табора. Наутро он просыпается — нет золота. Весь табор переполошился. Взяли цыгане пустое ведро, взяли кость, стали костью по ведру стучать и клясться, как у них испокон веку положено:

— Клянусь!

— Да чтоб дети мои поумирали!

— Что ты говоришь?

— Я не крал!

Весь табор поклялся — и маленькие и большие. Доходит очередь до нашего цыгана. Встает он, а цыгане говорят:

— Ты что, морэ, зачем тебе клясться? Ты-то откуда знаешь? Ты вообще не знал про это!

— Нет, нет, ромалэ, чтоб вы не думали, я тоже поклянусь. Вот, морэ, если только я взял или видел это золото, так чтобы я на двадцать пять лет в тюрьму попал!

А старики ему кричат:

— Морэ, ты что? Брось! Пусть уж лучше это золото сгинет, только ты больше таких слов не говори! Такая страшная клятва! Да сохрани тебя бог!

Проходит день, другой. Цыган говорит:

— Нет, ромалэ, не могу я у вас без дела сидеть. Пойду я.

— Да что ты, — говорят цыгане, — живи с нами, сколько захочешь. Не ходи воровать — тебя убьют или в тюрьму посадят!

— Нет, не могу я. Такой уж у меня характер. Правда, коней я не краду, а вот магазины, лавки — это мое дело. Ведь я — разбойник.

Ну, пошел он. Что он сделал? Откопал золото, дождался дня, зашел в деревню, нашел мужиков побогаче и продал золото. А те знают, что у цыган золотишко водится, и купили это золото. Не всё, конечно, а часть. Получил цыган хорошие деньги и понакупил в лавке всяких товаров без разбора: и отрезов накупил, и мяса — целые туши. А потом зашел в магазин, видит: лежит подвенечное платье в коробке. Взял он и его. Вот едет он в табор. Как подъезжать стал, устроил пальбу в лесу: бах! бах! Цыгане слышат. Он подъехал и говорит:

— Давайте, ребята, прячьте все в лесу. Берите — это все ваше. А мне ничего не надо, я ворую, потому что сердце у меня такое неспокойное.

А одной молодой цыганке подвенечное платье досталось. Надела она его — цыгане только руками развели:

— Ай, какая красивая! Так тебе надо замуж за этого человека идти. Где ты еще такого цыгана найдешь?

Ну, отдали за него эту цыганку. Когда деньги кончились, снова побежал цыган золото откапывать. Ну, раз он побежал, два, три — золото ведь не вечное, кончилось оно. Что дальше делать? Притворился цыган больным. Ну, неделю болеет, другую. А дальше что? Цыгане знают его как молодца. А к тому же дома жена молодая — надо как-то крутиться! Потихоньку начал цыган отдавать свое добро — коней, вещи. Но и это кончилось. Говорит он жене:

— Что ж, пойду я, надо что-то подальше высмотреть.

А сам думает: «Все, скрываться надо. Больше у меня ничего нет». Пошел он по дороге счастья искать. Только от табора отошел, видит: опять этот старичок идет.

— Ну что, морэ, куда, собрался?

— Да вот, я ж тебе говорил, счастье свое иду искать.

— Морэ, и я опять тебе говорю: счастье в самом человеке. Если может человек себе счастье выковать — будет счастлив, а не может — все бесполезно, протечет это счастье сквозь пальцы, как вода.

Опять исчез старичок, а цыган пошел дальше. Далеко ушел он от табора, в другой город зашел. Вдруг видит: какая-то карета к городу идет. Он спрятался около дороги. Карета стала мимо него проезжать, тут дверца у нее раскрылась, и на дорогу какой-то мешок выпал. Карета не остановилась, из нее даже не выглянул никто. Дверца закрылась, а карета поехала дальше. Подходит цыган, взял этот мешок, спрятал его, а сам за каретой побежал. Ему интересно, как это: мешок выпал, а за ним никто не вышел. Вот видит: проезжают они город, к окраине подъезжают. Там стоит старый, заброшенный дом. Выходят люди из кареты и тащат какие-то мешки в этот дом. Понял цыган, что здесь что-то нечисто. Пришел он обратно к тому месту, где мешок спрятал, раскрыл мешок, а там полно денег. Думает: «Значит, в карете грабители были». Взял цыган мешок и привез в табор. Опять напугал он цыган: мол, банк только что ограбил.

Но и этих денег надолго не хватило. Собрался опять цыган счастья искать. Вышел он на дорогу, а там опять старичок этот сидит:

— Ну что, морэ, далеко собрался?

— Да вот, иду счастья искать.

— Эх, морэ, сколько раз я тебе говорил, что счастье в самом человеке, а то, что дается само в руки, само же из рук течет, как вода сквозь пальцы. Не умел ты счастье свое удержать. Давал я его тебе, да только не способен ты ни на что. Так что будешь ты век свой маяться.

Остановился цыган, сел на дороге, задумался над жизнью своей. Да так и остался сидеть тот цыган — превратился он в старый пенек, который по ночам светится. Хоть и светится этот пенек, но никого не греет.