Гайтраш принадлежит к той категории демонических существ, которые были объединены английскими фольклористами в категорию «демонических» или «призрачных псов» — как правило, одиночных существ, которые вопреки названию не всегда имеют форму собаки. Особенно богата на подобных существ Северная Англия. Множество подобных историй про демонических собак, лошадей быков или даже коров происходят из графств Йоркшир и Ланкашир. Самый известный из них баргест, облик которого определил в большей или меньшей степени облик всех этих существ. Это огромная косматая чёрная собака, глаза которой размером с блюдце и светятся как раскалённые угли. Встреча с ней, как встреча и с ирландской банши, сулит смерть, но чаще не тому, кто её видит. Впрочем, если банши почти всегда встречается родственникам тех, кому сужден умереть, то баргест менее выборочен и аккуратен в своих появлениях, а в нескольких историях может даже атаковать человека, чего банши не делает никогда.

Но если баргест со временем завоевал какую-то самостоятельность среди фольклористов и обычно выделяется как отдельное, идентифицируемое существо, то такие имена как гайтраш, траш, падфут, скрайкер, олд шок, как считается, употреблялись в Йоркшире взаимозаменяемо и обозначали одно и то же существо — ту же самую гигантскую псину с горящими глазами. Мы же попробуем не идти по пути такого объединения, которое часто было довольно произвольным, а посмотреть на гайтраша как на отдельное существо.

Слово «гайтраш» очевидно составное (Guy-trash). Вторая часть слова более прозрачна и в похожей форме (thrush, trush) встречается в названиях и других сверхъестественных британских существ. Считается, что слово восходит к древнескандинавскому þurs, синониму йотуна и слову, которым могли обозначать гигантское мифическое существо вообще. В англосаксонском языке это слово фиксируется в форме þyrs и благодаря тому, что в Англии до Норманского завоевания существовала уникальная ситуация, когда наряду с латынью в качестве книжного языка существовал и местный англосаксонский, мы имеем возможность узнать, как это слово транслировалось на латинский язык. Обычно словом þyrs переводили слово «циклопы», известен случай перевода слова «Как». В «Беовульфе» монстр Грендель тоже обозначен один раз как þyrse (263: p.1086). Очевидно, что в Британии этого периода слово обозначало гигантское мифическое, однако антропоморфное существо. Уже в среднеанглийском слово приобрело форму thurse и, как уже упоминалось, сохранилось в изменённой форме в названиях и других существ британского фольклора, например хобтраша (hob-thrush или hob-thurse) (808: p.95). Слово Гай (Guy или Gy) выглядит менее понятным. Было высказано предположение, что «Дух Гай», встречающийся у шотландских поэтов XVI века, каким-то образом ответственен за первую часть имени «гайтраша» (808: p.95), но что это был за призрак и при каких обстоятельствах появлялся, мы не знаем. Более прозрачно происхождение от английского guy, которое сегодня обозначает «молодой человек, парень», а произошло от имени Гай, а точнее от Гая Фокса, участника Порохового заговора 1605 года, целью которого было взорвать здание парламента 5 ноября. Хотя Гай Фокс не был главой заговора, он стал его символом, так как именно ему было поручено зажечь фитиль. В последующее время ночь на 5 ноября стала праздником, известным как «ночь Гая Фокса», когда по всей Англии жгли костры и пускали фейерверки, и центральным событием которой стало сожжение чучела, которое называли по имени Гая Фокса, то есть Гай. Вскоре это слово вошло в английский язык для обозначения плохо одетого, одетого «как чучело», странно одетого или странно выглядящего человека. Именно в таком значении это слово употребляется ещё в первой половине XIX века. Сегодня оно значит просто «парень».

Имя гайтраша иногда упоминается просто как «траш» (trash). Это тоже существо в виде большой чёрной собаки и его имя объясняется звуком, который издаёт старая, разваливающаяся обувь, если идти в ней по сырому, заболоченному месту, однако это объяснение — типичный случай народной этимологии (763: p.195). Слово trash связывалось со старой обувью. Это подчёркивается и называвшимся trashing обычаем в некоторых местностях Западного Йоркшира забрасывать старой, никуда не годной обувью людей по возвращению их из церкви с венчания (809: p.95).

Вероятное происхождение имени гайтраша подразумевает, судя по всему, какое-то антропоморфное существо. Несмотря на это, он редко описывается хотя бы отдалённо похожим на человека. Гайтраш может описываться как корова, чьё появление предвещает скорую смерть (763: p.194), существо, напоминающее медведя (809: p.169). Самое известное появление гайтраша на страницах печати — роман Шарлотты Бронте «Джейн Эйр», где в эпизоде первой встречи с мистером Рочестером принимают сначала его пса, а затем и его коня за Гайтраша:

Пока я ожидала в сумерках появления лошади, все более приближавшейся, мне вспомнились некоторые из сказок Бесси, где фигурировал дух, известный жителям Северной Англии под названием Гитраша: он появляется в образе коня, мула или большой собаки и бегает по пустынным дорогам, иногда настигая запоздалых путников, — так же как сейчас меня настигала эта лошадь.

Она была уже совсем рядом, но я все еще не видела ее. И вдруг, кроме топота, я услышала шорох, и из кустов выбежала огромная собака, резко выделявшаяся на фоне бурого орешника своей черной с белым шерстью. Она в точности соответствовала воплощению Гитраша, как его описывала Бесси: существо, похожее на льва, с длинной шерстью и крупной головой. Пес спокойно пробежал мимо, даже не обратив на меня загадочного собачьего взора, как мне и представлялось заранее. Позади шла лошадь, очень крупная; на ней сидел всадник. Появление человеческого существа — всадника — сразу же рассеяло чары. Никто никогда не ездил верхом на Гитраше, он всегда появлялся один; духи же, насколько я понимала, хотя и могли принимать образ бессловесного животного, вряд ли соблазнились бы оболочкой обыкновенного человека.

Шарлотта Бронте "Джейн Эйр" (806: с.116)

Интересно, что Джейн сразу успокаивается, видя всадника на лошади и объясняет это тем, что на гайтраше никогда не бывает всадника. Тем не менее, у неё были все основания волноваться и дальше. Кажется, в каждой английской деревне есть своя легенда про призрачного всадника на призрачной лошади, который обычно держит свою голову подмышкой или в руках.

Неопределённость в облике гайтраша, которую мы видим в описании Шарлотты Бронте, относится и к остальным подобным существам вроде баргеста или падфута. Хуже того, эти названия не имеют своих областей употребления. В данном случае нельзя говорить, что, например, баргест это тоже, что и гайтраш, только первое название характерно для Йорка и окрестностей, а второй, допустим, для Брэдфорда. Это не так. Но облик и поведение этих существ в значительной мере перемешались. Следующая история принадлежит из прихода Хортон в Йоркшире округи Брэдфорда:

В этой истории гайтраш выглядит и ведёт себя максимально похожим образом на баргеста. Наиболее типичный облик последнего — чёрный пёс с горящими глазами, он часто служит предвестником смерти, причём не того, кто ему встретился, а обычно знакомого или родственника, и, наконец, цепи, обмотанные вокруг монстра и волочащиеся по земле с характерным звуком, тоже достаточно типичны для баргеста, но последняя деталь встречается в описаниях множества подобных существ, причём необязательно в виде животных. В качестве примера можно вспомнить ещё одного персонажа йоркширского фольклора Джека-в-цепях .

Другая локальная легенда про гайтраша значительно отличается от многих сведений и значительно расширяет круг его повадок и, кажется, чуть ли не единственный раз появляется связь гайтраша с человеком. Она относится к деревне и приходу Готланд (Goathland) в Северном Йоркшире. В легенде рассказывается про злого местного аристократа Джулиана де Моли, который при закладке своего замка потребовал, чтобы в стены при постройке замуровали юную деву для того, чтобы его замок был неприступен. Ей оказалась Гита (Gytha), дочь лучшего каменщика местности, которому и было суждено строить этот замок. Сперва он отказался замуровывать собственную дочь, но после пыток был вынужден это сделать. Чтобы в последние часы своей жизни Гита "не скучала" ей было дано веретено и пряжа. Когда замок был построен и Джулиан перестал слышать жалостные причитания умирающей девушки, он устроил праздник и, казалось, зажил спокойно и счастливо, и мог продолжать свои злодеяния, но в годовщину постройки замка и жертвоприношения ему во сне явилась призрачная женщина с веретеном, которая опутала ниткой ему ноги ниже колена. На следующее утро у Джулиана перестали слушаться ноги ниже колена и он был вынужден ходить с тростью. На следующий год история повторилась, только теперь у него полностью отнялись ноги. Чтобы не утруждать читателя ежегодными повторяниями, скажем, что так продолжалось, пока в один день после годовщины постройки слуги не нашли Джулиана в постели мёртвым и негнущимся как бревно.

Но история продолжилась, так как людей в близлежащей деревне стал преследовать демонический козёл с горящими глазами и пылающими рогами, встреча с которым немедленно приводила к загадочной болезни, и человек угасал буквально за несколько дней. Деревенские быстро смекнули, что это был призрак их бывшего хозяина в виде гайтраша, который проявляет свой злобный характер и после смерти. Кроме того, из замка периодически слышали жуткие крики, который каждый раз как будто предвещали смерть молодой девушки в деревне. Местные пробовали обратиться к священнику, но никакие методы не помогали, и тогда они пошли к местной ведьме. Та, услышав просьбу, не сказала ничего кроме "Один другого", что сперва озадачило крестьян, но затем они догадались, что должны избавиться от одного призрака, натравив на него другого. Снова прийдя к ведьме и спросив как они могут это сделать, они получили уже более внятный ответ. Та сказала им похоронить некрещёного ребёнка на неосвящённой земле, чтобы гайтраш пришёл к нему в полночь, а путь от замка к месту, где будет совершено захоронение, нужно намазать там и сям мёдом, рассыпать зерно и насыпать соль, чтобы привлечь призрака Гиты. Так как в деревне не было недавно умерших детей, а тем более некрещёных, то крестьяне сделали чучело из соломы и совершили фальшивое захоронение в месте под названием Киллинг Питс (Killing Pits) — круглых ямах, вероятно остатках каких-то очень древних поселений. Сами же спрятались рядом и начали ждать полночи.

В полночь явился гайтраш и начал разрывать свежую могилу, и когда крестьяне уже начали опасаться, что сейчас он обнаружит подмену, то явилась Гита, которая начала обвивать нитью при помощи веретена гайтраша, пока он не стал полностью неподвижен и, страшно завыв, не упал в им же вырытую яму. Земляные стены ямы обвалились и засыпали его навечно. Сама же Гита удалилась и больше её не видели (814).

Похоже на то, что в этой легенде совмещено на самом деле две — легенда о призрачной деве с веретеном и легенда о гайтраше. Кроме того, в повествовании встречается местная достопримечательность Готланда — круглые ямы неизвестного происхождения, которые называют Киллинг Питс. Превращение призрака Джулиана в гайтраша в виде козла выглядит несколько натянутым. С другой стороны, раз эта связь есть, она могла и не видеться такой уж и удивительной рассказчику.

К слову о том, что в йоркширских легенда нельзя выделить никаких ареалов: в соседнем с Готландом городке Эгтон легенды про гайтраша нет, зато есть про баргеста в облике осла, который облюбовал местное кладбище, место, в общем, где обычно принято бродить псу под названием церковный грим. В общем, как можно заметить, жизнь постоянно сопротивляется попыткам её типизировать и классифицировать. Сегодня, читая какую-нибудь легенду или известие о гайтраше, как и о любом подобном существе, сложно быть уверенным даже в том, что мы читаем известие действительно о гайтраше.

Функции гайтраша совпадают со многими ему подобными. Он внушает ужас и каким-то образом он связан со смертью, в одних историях предвещая её, и вызывая — в других. Неопределённость его облика — свидетельство того, что главное в нём именно функция, а внешний вид добавляется из окружающей человека действительности и приправляется устрашающими чертами. В подобных существах можно видеть близкий аналог историй, публиковавшихся российскими и украинскими дореволюционными этнографами под названием "страхи". "Страх" был неким существом, но у него не было конкретного облика. Он мог принимать любую форму и размер, даже быть неопределённым предметом. В связи с последним интресно замечание брата Шарлотты Бронте, который в одном из неопубликованных набросков к рассказу писал, что гайтраш может появляться в виде чёрной собаки, телёнка, даже в виде перекати-поля или повозки, которая движется сама по себе (815: p.187). Это было написано в 1837 году, за 10 лет до публикации "Джейн Эйр", которая считается первым появлением имени гайтраша в английской литературе. Ещё более любопытным в свете всего вышесказанного то, что самый частый облик, который принимает гайтраш по Бронте — это "жуткий низкорослый старик, которого можно видеть как бьез головы, так и с ней, блуждающим по пустошам" (815: p.187).

Сегодня гайтраш в большинстве публикаций описывается как чёрный пёс с горящими глазами. Естественно, на эту традицию повлияла вся история изучения английского фольклора, и гайтраш, и так похожий на других пугал Северной Англии, приобретал повадки и поведение от других подобных существ, да и сам, очевидно, одалживал им свои черты. Сегодня уже бессмысленно искать "первоначального гайтраша". Сообщения XIX века фиксируют, скорее, то, что в отличие от множества других призрачных собак фольклора Англии гайтраш отличается бо́льшим количеством своих обликов при той же функции — наводить смертельный ужас.