Маленький домашний дух, чертенок. Согласно польским источникам, указывающим на веру в хохлика на литвинских (белорусских) землях, этот помощник домового (или даже его детеныш), охраняющий кладовую, мог принимать облик кота. Разозлившись на нерадивую хозяйку, хохлик начинал пакостить, скидывать с полок посуду, а иной раз даже портил все запасы (855: s.74-75).

Возможно, название хохлик (по крайней мере, в языковом сознании XIX-XX веков, согласно «Толковому словарю живого великорусского языка» Владимира Даля) характеризует мелких нечистых духов и как «лохматых, косматых, нечесаных» или «с прической хохлом», «шишом» («хохлач» — нечеса, космач), и как принадлежащих иному миру («справлять хохлики, хохлевать» — «справлять поминки») (207; 286: с.522-523). В общем смысле, в польском и белорусском языках слово «хохлик» может использоваться для обозначения любого мелкого духа, нечистика, от которого нет большого вреда, а только незначительные пакости.

По единичному свидетельству, записанному Татьяной Володиной, хохлик, как персонаж, который водит в лесу заблудившихся людей, локально известен в Ветковском районе Гомельской области (1663: с.11):

Александр Гура в своей статье о народной демонологии Подляшья (исторического региона на белорусско-польском порубежье) отмечает, что в местной народной традиции отсутствуют домовой и дворовой, но некоторые характерные для них функции приписывают хохлику или кохлику, которого здесь отождествляют с чёртом. Одна из таких функций — заплетание грив хозяйским коням. По словам информантов, ночью в хлеву что-то происходит. Бывает, что утром «на кане́ косы пазапле́теные», это «ко́хлик заплюў». «Ко́хлик — каля каня́ ён и е́зьдзиць» по нему ночью, отчего конь неспокойным становится. «Хо́хлик грыво́ плете, калту́н». Плетет тому коню, «като́ры ему панра́вицца». Отношение к этому неоднозначное: «Мо́жэ и харашо́, мо́жэ и пло́ха». По другим рассказам, «хо́хлик на каню́ езьдзиць. Конь це́лу ноч лята́е. Як каторага каня хохлик не любит, не падабаецца ему конь, ганя́е его́ целу ноч, езьдзиць на ём. Мучить, конь мо́крый, грыво́ зьби́та як каўту́н». Чтобы такого не случалось, «хамуты́ наклада́ли на каня́х, на го́лавы», «чартапало́ху втыкали и сьвянцёны лён свенци́ли и над жо́лабам в хлеве́ втыка́ли». Втыкали также вербу свяченую. Считали, что от хохлика в хлеву «трэ́ба люстэ́рко^* ве́шать на сьтяне́» (1651: с.226-227).

Аналогичное поведение хохликов упоминается Анджеем Сапковским в рассказе «Край света» из первой книги цикла о Ведьмаке — мол, совсем распустились, в стойлах лошадям гривы заплетают (677: с.75).