Запомни, Странник, слово "зомби" не политкорректно. Надо говорить "некроамериканец".
Запомни, Странник, слово "зомби" не политкорректно. Надо говорить "некроамериканец".
Согласно фольклору зулусов, Абатва — мифический народ карликов, которые передвигаются в высокой траве и спят в муравейниках.
Абатва — совсем маленький народ, куда меньше всех прочих маленьких людей. Они передвигаются в высокой траве и спят в муравейниках; они бродят в тумане; они живут в глуши, вдали от селений, в скалах; у них нет поселений, о которых вы могли бы сказать: «Вот деревня абатва». Их деревня там, где они убивают дичь; они съедают все подчистую и уходят. Вот каков их образ жизни.
Если случается так, что человек отправляется в путь и неожиданно сталкивается с умутва (единственное число от абатва), умутва спрашивает: «Где ты увидел меня?» Сначала человек, желая установить отношения с абатва, ответил правду: «Я увидел тебя вот здесь, в этом самом месте». Умутва рассердился, решив, что человек презирает его, выпустил в него свою стрелу, и тот умер. Очевидно было, что абатва стыдятся своего малого роста и любят, когда их возвеличивают. В следующий раз, когда человек встретил умутва, он приветствовал его и сказал так: «Я видел тебя!» (обычное зулусское приветствие, «Са-ку-бона»). Умутва сказал: «Когда ты увидел меня?» Человек ответил: «Я увидел тебя, когда был далеко. Видишь гору? Я увидел тебя, когда был на вершине». Тогда умутва обрадовался и сказал: «О, так я велик!» С тех пор их так и приветствуют.
Рассказ зулуса Умпенгулы Мбанды, записанный епископом Каллауэем (1279: с.156-157)
К этому рассказу есть небольшое дополнение, которое первоначально могло составлять часть рассказа. Оно определенно появилось сравнительно недавно, поскольку говорит о том, что у абатва есть лошади.
Абатва — странствующий народ. Когда дичь подходит к концу там, где они останавливаются, абатва садятся на лошадь, один позади другого, и едут дальше. Если им не встречается дичь, они съедают лошадь.
Рассказ зулуса Умпенгулы Мбанды, записанный епископом Каллауэем (1279: с.157)
Их опасность, по словам Умпенгулы, кроется как раз в их крайней ничтожности:
Абатва — крошечные существа, которых не разглядеть в высокой траве. Вот человек идет, смотрит перед собой и думает: «Если покажется человек или животное, я увижу их». И вдруг – глядь! – а в траве умутва. Человек чувствует, что в него выпустили стрелу, оглядывается, но не видит лучника и пугается.
Рассказ зулуса Умпенгулы Мбанды, записанный епископом Каллауэем (1279: с.157)
Стрелы карликов всегда отравлены, так что даже слабая рана является смертельной. Поэтому нет ничего удивительного в том, что карлики внушают такой страх.
Мнения европейских исследователей расходятся, являются ли Абатва исключительно вымышленным народом, или эти легенды трансформировались из историй о встречах с реальным низкорослым народом бушменов. Епископ Каллауэй добавляет:
Но в истории об абатва говорится не о бушменах, это скорее пикси или какой-то народ, куда более слабый, чем истинные бушмены. И все же сходства между ними достаточно, чтобы можно было говорить о том, что перед нами описание первых контактов между зулусами и этим народом.
Комментарии епископа Каллауэя к рассказам зулусов (1279: с.158)
Элис Вернер напротив добавляет, что дальнейшее исследование показывает — высказанные епископом сомнения беспочвенны. Эти абатва — определенно настоящие бушмены, хотя они и перешли в категорию народов мифических.
Это название в различных видоизмененных, но легко узнаваемых формах встречается во многих районах Африки. Иногда оно относится к реальным пигмеям, иногда к людям, которые не отличаются особенно малым ростом, но напоминают бушменов своим образом жизни или другими общими чертами. Так (банту) покомо из бассейна реки Тана называют васанье — вахва (батва). Также есть люди, называемые батва, они живут в болотистой местности возле озера Бангвеулу, но их никак нельзя причислить к пигмеям.
Ватва из Урунди считают себя, говорит Пер Ван дер Бургт, «истинным коренным населением страны. Это… охотники, кузнецы, гончары… кочевники, люди очень робкие, но вместе с тем жестокие, вспыльчивые, чрезвычайно приверженные магии, очень черные, худощавые, ниже среднего роста, с обильным волосяным покровом… Варунди презирают их, считая не людьми, а животными».
По мнению самого автора, впрочем, это едва ли можно считать исчерпывающим описанием отношения варунди, поскольку ватва, кажется, обладают некоторыми сверхъестественными способностями. В своих ритуальных песнопениях они называют себя «сыновьями каменных людей». Тем самым они дают понять, вероятно, что своим происхождением отличаются от прочих. Вообще, рассказывая о людях из других племен, африканцы говорят, что они «пришли из другого места».
Пигмеи (батва) из Касаи также «пришли из другого места» — их прародители считаются потомками деревьев, а бангонго сообщили Тордею, что и по сей день можно увидеть большие трещины в стволах деревьев, из которых они вышли. Предание гласит, что Вото, четвертый вождь бушонго, покинув свое племя и удалившись в лес по причине злодеяний, совершенных его родственниками, почувствовал себя одиноким и произнес заклинание. Тут деревья раскрылись и выпустили на свет множество крошечных существ. «Кто вы?» — спросил Вото, и крошечные существа ответили: «Бину батве!» («Мы — люди») — отсюда и происходит их название. «Теперь, — говорит рассказчик, — это человеческие существа и имеют детей, как все прочие люди, но в то время они были только духами в человеческом облике, детьми деревьев».
Другие племена относятся к пигмеям с суеверным ужасом. Опасными считаются даже те пигмеи, что ушли из леса и превратились в земледельцев, и люди из других племен никогда не роднятся с ними браком (1477: p.262-265; 1279: с.156-160).
According to Zulu folklore, Abatwa is a mythical people of dwarfs who move under the tall grass and sleep in anthills.
The Abatwa are very much smaller people than all other small people; they go under the grass and sleep in anthills; they go in the mist; they live in the up-country, in the rocks; they have no village of which you may say «There is a village of the Abatwa». Their village is where they kill game; they consume the whole of it and go away. That is their mode of life.
But it happens if a man is on a journey and comes suddenly on an Umutwa (singular of Abatwa), the Umutwa asks, «Where did you see me?» But at first through their want of intercourse with the Abatwa a man spoke the truth and said, «I saw you in this very place». Therefore the Umutwa was angry, through supposing himself to be despised by the man, and shot him with his arrow, and he died. Therefore it was seen that they like to be magnified and hate their littleness. So then, when a man met with them, he saluted the one he met with, «I saw you!» (the customary Zulu greeting, «Sa-ku-bona»). The Umutwa said, «When did you see me? ’ The man replied, «I saw you when I was just appearing yonder. You see yon mountain? I saw you then, when I was on it». So the Umutwa rejoiced, saying, «O, then, I have become great». Such then became the mode of saluting them.
Given to the late Bishop Callaway by Umpengula Mbanda (1477: p.262)
There is a little addition to this account, which, whether originally a part of it or not, belongs to a comparatively recent period, since it assumes, as a matter of course, that the Abatwa possess horses.
It is said, when Abatwa are on a journey, when the game is come to an end where they have lived, they mount on a horse, beginning on the neck, till they reach the tail, sitting one behind the other. If they do not find any game, they eat the horse.
Given to the late Bishop Callaway by Umpengula Mbanda (1477: p.262-263)
Their «dreadfulness», according to Umpengula, lies in their very insignificance:
They are little things, which go under the grass. And a man goes looking in front of him, thinking, «If there come a man or a wild beast, I shall see». And, forsooth, an Umutwa is there, under the grass; and the man feels when he is already pierced by an arrow; he looks, but does not see the man who shot it. It is this, then, that takes away the strength.
Given to the late Bishop Callaway by Umpengula Mbanda (1477: p.263)
Their arrows, too, are always poisoned, so that the slightest wound is fatal, and thus it is no wonder if they were felt to be something not altogether human.
Bishop Callaway adds in a note: «But they are not Bushmen which are here described, but apparently pixies or some race much more diminutive than the actual Bushmen. Yet the resemblance is sufficiently good to make it almost certain that we have a traditional description of the first intercourse between the Zulus and that people.»
Further comparative research shows that the doubt here conveyed was needless. These Abatwa are certainly the real Bushmen, though they have passed into the region of mythology.
This name, under various easily recognisable forms, is found in many parts of Africa; sometimes applied to actual pygmies, sometimes to people who are not particularly dwarfish, but also resemble the Bushmen in their mode of life, or have other characteristics in common with them. Thus the (Bantu) Pokomo of the Tana River call the Wasanye Wahwa, and there are people called Batwa living in the marshes of Lake Bangweolo, who cannot be described as pygmies.
But everywhere, the name seems to be given by the present population of the country to some earlier inhabitants. The Watwa of Urundi consider themselves, says Père Van der Burgt, «the true aborigines of the country. They are ... hunters, smiths, potters, ... nomad, timid, cruel, irascible, greatly given to magic arts, very black, lean, below the middle height, hairy... The Warundi despise them, considering them not men hut beasts».
On the writer’s own showing, however, this can scarcely be accepted as an exhaustive description of the Warundi’s attitude, since the Watwa seem to have the same uncanny attributes as their congeners elsewhere. In their own ritual chants, they call themselves «sons of the stone-men», which, whatever it may mean, seems to hint at a different origin from that of the people among whom they dwell. It is a pity that no further explanation is forthcoming. We have seen that, when African cosmogonies take any account of people other than the narrators, these are frequently said to have «come otherwise» — like the stars in the idea of Browning’s Caliban — also the Hill Damara and the Bushmen.
The Pygmies (Batwa) of the Kasai also «came otherwise» — their progenitors are held to have been the offspring of trees, and the Bangongo informed Mr. Torday that you can still see the great cracks in some trees from which they came out. Tradition tells that Woto, the fourth chief of the Bushongo, having left his people and retired into the forest, on account of the misdeeds of his relations, found himself very lonely and uttered an incantation. Thereupon the trees opened and sent forth a multitude of little beings who, when he asked them what people they were, answered: «Binu batwe!» («we are men») — whence their name. «At the present day», said the informant, «they are human beings and have children like other people, but at that time they were only phantoms in human shape, being the children of the trees».
They are regarded with superstitious terror; even those who have left the forest and settled down to agricultural life are considered more or less dangerous, and the other tribes never intermarry with them (1477: p.262-265).
Comments
Взял на себя ответственность по паспортизации персонажа чужой статьи. Классификация экспериментальная, прошу сильно не пинать )
Экстранаучная классификация
- статус — существа
- домен — животные
- тип — гиминиды
- класс — карловые
- семейство — гномоиды
- род — АБАТВА
Физиология
- Человек
Размер
- Карлики
Дислокация
- Африка
Места (они же локусы; ограничения; среда обитания)
- Туман
Культурно-географическая
- Мифология зулусов, Мифология народностей банту
Отправить комментарий