...любящие глотать, помещаются на обоих противоположных свесах крыш, (чтобы проглатывать все злые воздействия).

Фиссер М.В. "Драконы в мифологии Китая и Японии" (493)

Китайцы говорят, что у их национального дракона-луна было девять сыновей. Очень разных и столь друг на друга непохожих, что на непросвещенный европейский взгляд их даже драконами не очень-то и назовешь. Вот луновы дети не только внешне друг от друга отличаются, но и жизненные стратегии у них различные, и профессиональные предпочтения...

Это, наверное, потому, что мамы у этих сыновей были разные.

Если взять, к примеру, Чжи-вэня (он же Чжун-вэнь, он же Chīwěn, он же Chīwěi). Зародил ее китайский Лун однозначно от индийской Макары, ибо гены пальцем не задавишь. И вот эти гены отчетливо демонстрируют главное мамино достоинство — нос, то есть хобот. Ну или по крайней мере вытянутую верхнюю губу. И заднюю половину тела — рыбью. И кокетливые рожки. Впрочем последние и у папы имеют место быть, так что ладно с ними, с рожками-то. А вот перманентная двуногость (как у европейского линдворма) — это тоже от мамы. Еще иногда пишут, что от мамы Чжи-вэнь унаследовал и тигриную голову (*). Но здесь ничего конкретного не скажу, кто уж как увидит. На непросвещенный взгляд самый распространенный образ Чжи-вэня являет собой драконью пасть с несколько акцентированной верхней губой; за пастью этой рыбье тело, сильно выгнутое вверх и чуть вперед, аж до нависания над пастью.

Интересно, что у китайцев есть имени или два способа написания имени этого дракона:

Первый вариант — 螭吻. Транслитерируется латиницей как Chīwěn и переводится — "поцелуй безрогого дракона". Почему "безрогого" — не ясно, а вот "поцелуй"... "Поцелуй" от того, что верхняя губа вытянута (наследство макары), как губки бантиком у того, кто хочет чмокнуть соседку по парте. Второй вариант наименования-написания — 鸱尾 с транслитерацией Chīwěi. Имя это переводится как "хвост совы". Вероятно потому такое название появилось, что у Чжи-вэня хвост днйствительно редкой, почти павлиньей красоты.

Шутки — шутками, а появление Чжи-вэня в Китае действительно связывается с проникновением в Поднебесную буддизма, в рамках которого помимо прочего макара очень часто и колоритно встает на страже входов в храмы. И проникновение это видимо шло опосредованно — через Тибет, где макара мутировала в чусина.

В Китае Чжи-вэнь стал весьма популярным в качестве элемента архитектурного декора. Его законное место — по обоим краям конька крыши (**), как раз там, где у славян часто вырезали лошадиные головы. Однако в отличие от наших лошадок, изображения Чжи-вэня помещают так, чтобы они "глотали" противоположные окончания конька крыши. Ибо китайцы верят, что всякая нечисть может передвигаться только по прямой. И вот если она сподобится так продефилировать по крыше благопристойного китайского дома, Чжи-вэнь покажет ей Москву из Пекина.

Одна из легенд, объясняющая такую его специализацию, гласит:

И был сын Дракона, и любил он сидеть высоко.

И был зорок его взгляд, и видел он далеко.

Но не было бы чести Сыну Великого в ленности —

Потому поручено ему было прозревать опасности.

Таков Чивэнь — противопожарный апотропей.

Вольный перевод Аия Оршуо. Из неопубликованного. (****)

Кроме того, как верно указано у Оршуо, Чжи-вэнь выполнял и противопожарные функции. Считалось, что он очень любит воду и может вызывать дожди. Кому как не ему было бы защищать жилища от пожаров? Есть мнение, что помимо противопожарных возможностей Чжи-вэнь мог и грозу отводить, и немножко от ураганов защищать. В общем, практически от всех синоптических бедствий.

Такая персона конечно же пользовалась уважением у просто китайского труженика. И в рамках культурного обмена (а также цивилизующего влияния) была доставлена в Японию, где натурализировалась под именем Сятихоко. Такой вот транзит из Индии на Кюсю. И на Хонсю.