В конце годов правления под цзиньским девизом Шэн-пин у одного жившего глубоко в горах старика из уезда Гучжансянь была дочка, и […] Гуан (廣) из уезда Юйхансянь сватался к ней, но [старик] согласия не дал. После того как старик заболел и умер, девушка отправилась в уездный [город] купить [для отца] гроб и на полпути встретила Гуана. Девушка рассказала ему обо всем произошедшем.

— [Я] в такой сильной нужде, — сказала девушка. — И если вы, сударь, согласитесь отправиться в наш дом и присматривать за телом отца, пока я не вернусь, то я стану вашей женой!

Гуан согласился.

— У нас в загоне есть свинья, — сказала еще девушка. — Забейте ее, [сударь], чтобы угостить тех, кто придет [на похороны].

Подходя к дому девушки, Гуан услышал, что внутри кто-то хлопает в ладоши и радостно танцует. Гуан приник к щели, видит — а в зале полно бесов-гуй: ликуют, окружив тело хозяина. Схватив палку, Гуан с громким криком вбежал в ворота — и вся нечисть тут же разбежалась.

Гуан стал охранять тело, потом пошел и забил свинью. Настала ночь, и у тела [хозяина] появился старый гуй — протянул руки, прося мяса, и тут Гуан ухватил его за запястья, так что гуй уж не мог улизнуть, и держал гуя крепко-крепко. Тут слышит: снаружи собрались давешние бесы, кричат хором:

— Старый дурак, обжора, за едой явился! Вот здорово!

— Так это ты убил господина! — сказал Гуан старому гую. — Если сумеешь тотчас вернуть его душу обратно, я тебя отпущу, а коли не вернешь, не отпущу никогда!

— Да, это мы убили господина, — сознался гуй, а потом крикнул остальным. — Верните душу!

Тут господин стал оживать, и [Гуан] отпустил гуя.

Вернулась девушка с гробом — она и отец зарыдали от счастья.

Так [Гуан] и получил девушку в жены.