Однажды я встретился с ругару на юге Прогансу, среди замечательных лавандовых полей, где он охотился на симпатичных селянок, сжирая их вместе с костями, красными чепцами и башмаками.

Алексей Пехов "Страж"

Знатоки и любители современного фэнтези — от компьютерных игр до кинематографической продукции — уже наверное привыкли к тому, что на экранах вервольфы (люди, оборачивающиеся волками) могут перекидываться в звериную форму как полностью, так и частично. То есть превращаться или в большого волка, или в некий промежуточный вариант, где гуманоид разной степени монструозности имеет волчью голову. Халф-мод, так сказать... Для современной массовой культуры это уже практически традиция и даже штамп. Между тем аутентичная народная мифология, по крайней мере европейская, промежуточных оборотнических форм практически не знала. Нет, конечно, рассказывались истории о чужедальних странах, где жили чудовищные народы с собачьими головами, на Британских островах говорили о Вулвере — волкоглавом рыболове... Но чтобы оборотень — и только частично? Нет, что-то не слышали.

Между тем, если же говорить не только о Европе, но захватить и американский континент, то оборотнические вариации становятся значительно более разнообразными. В частности, обращает на себя внимание такой персонаж как Ругару. Он известен из фольклора франкоговорящих переселенцев американского штата Луизиана — кажунов, которые очень тесно общались сразу с североамериканскими индейцами (на территории Новой Шотландии), а потом с креолами, потомками смешанный браков между индейцами, неграми, испанцами. Таким образом получился очень "забавный" персонаж с европейским именем и мультинациональным содержанием (в рамках последнего его даже роднят с Вендиго, хотя казалось бы уж на сколько различны образы...).

Итак, слово Ругару происходит от французского Loup-garou, что значит оборотень. Название сложное, многосоставное: французское Loup — значит "волк" и Garou (древнефранкский Garulf — "человек-волк", "оборотень"). И вариаций его используется более чем достаточно: Rougarou, Roux-Ga-Roux, Rugaroo или Rugaru. Если же говорить о сущностных особенностях ругару, то их тоже есть.

В некоторых историях ругару перекидывается в волка не целиком и полностью — меняется только его голова. Именно она становится волчьей. Или собачьей. Или даже свиной, или коровьей. А то бывает и цыпленочьей, но, что характерно, голова должна быть сугубо от белого цыпленка! При этом тело не трансформируется, а как бы "выворачивается на изнанку, быстро, без каких-либо физических неудобств и боли". Во-вторых, ругару не зависят от фаз луны, так как оборотнями они становятся большей частью из-за происков ведьм: либо сами ведьмы принимают такой облик, либо насылают проклятье на простого человека (*). В таком случае есть шанс, что стоит ругару пролить кровь другого человека и проклятье перейдет уже на него, а прежний проклятый "освободится". По другой легенде, ругару находится под заклятием 101 день. По истечении этого срока проклятие само переходит к другому человеку, укушенному ругару. Но на такой упрощенный вариант на самом деле надежды мало...

Другие рассказывают, что ругару могут полностью перекидываться в животных. Один из самых распространённых способов вернуть ругару в его человеческое обличье — это пролить его кровь. Подобные легенды характерны для франкофонного населения вообще и встречаются не только в Луизиане, но и в канадском Квебеке. Следующая история луизианского происхождения:

Один раз женщина мыла свиную требуху около байу и к ней подошла странная собака. И она говорит "Пошла вон! Пошла вон!", потому что она боялась собаки. Но собака её не послушала. Она отошла чуть подальше, но затем учуяла запах требухи и подошла вновь. А она ей вновь: "А ну пошла вон!". Собака опять чуть отошла, но затем вернулась.

И женщина воскликнула "Чёртов пёс!" и кинула в него нож и нож порезал собаке нос и вылилось несколько капель крови. И собака превратилаась в человека.

Когда он стал человеком, он сказал: "Спасибо вам большое, мадам, вы освободили меня от проклятия (gri-gri)".

"От проклятия?" — спросила она?

"Да", — сказал он. "Я выпил кровь чёрного цыплёнка в полночь на перекрёстке, чтобы иметь возможность обратиться в того, кого хочу. Но как же я устал от этого! И теперь, когда была пролита моя кровь, я освобождён от необходимости оставаться в изменённой форме. Спасибо вам большое!"

98. Странный пёс / The Strange Dog (746: p.159-160)

Насколько всё смешалось в фольклоре каджунов эта история демонстрирует очень ярко. В ней есть схожие с европейскими история про вервольфов черты, но в то же время очевидно влияние вуду. Распитие крови чёрного цыплёнка в полночь на перекрёстке очень характерно для вуду, а само слово для обозначения проклятие "gri-gri" прямиком взято из креольских поверий и тоже относится к вуду.

Еще один значимый момент — пребывая в измененном обличье, ругару сохраняет свой человеческий интеллект в полной мере. Он не "теряет голову" как многие другие оборотни, что делает его весьма опасным монстром. Вместе с тем оказывается, что и в человеческом модусе звериная составляющая (так называемый "ферей") не засыпает полностью, время от времени проявляя себя вспышками гнева и слабо контролируемого раздражения.

По легенде, ругару предпочитают бродить по безлюдным местам типа полей и болот, которых так много в южной Луизиане. Особую опасность они представляют для непослушных детей (по крайней мере, так им говорят их родители) и для католиков (особенно для тех, кто не соблюдает пост; по одной из версий, человек, семь лет подряд не соблюдавший пост, сам становится ругару).

Это все к тому, что фольклорный образ Ругару далеко не монструзен и даже не чудовищен. Даже больше — по мнению ряда исследователей, он тесно связан с идеей плодородия и с Матерью-Землей (**). В этом плане его киношные интерпретации (х/ф "Кровь и шоколад", сериал "Сверхъестественное"), конечно, значительно более "плоские", нежели мифологическое его видение.

А жаль. Хотелось бы разнообразить клишированных оборотней мировой массовой культуры чем-то более живым, уникально фольклорным что ли.