В турецкой мифологии злой дух, домовой. Людям показывается в облике змеи либо уродливого чернокожего человека со свисающей до живота нижней губой, горящими как, уголья большими глазами, спутанными волосами, спускающимися до пят. Дом, в котором селился Эв бекчиси, хозяева старались продать. По поверьям, Эв бекчиси обитают также в заброшенных строениях (2: с.611).

Когда в Гиресуне^* строят дом, на балке (тура), на дверях и по углам стен вешают лук, чеснок, уголь. Тогда жители могут уже быть спокойны от козней домового.

Эв бекчиси обыкновенно обращается в большую змею или черного арапа; нижняя губа свешивается у него вниз, на шею, волоса черные, глаза горят как уголья. Сам он черный, и кто видит его — от страха падает в обморок. А то это — невидимый дух: живет он в заброшенном, пустом доме, и только и слышно, как отворяют и затворяют двери, ходят по лестницам, шумят. Дом сотрясается как будто от землетрясения. Или забираются домовые в отхожие или грязные места, и, когда открывают дверь, они тихо оттуда уходят. Это — «низшие» духи (сюфли). Живут они также в развалившихся домах; если случайно кто там будет, мочиться и так далее, у него отымаются руки, ноги или язык. Так и говорит народ: «Это джинн их ударил!» («Джинн чарпмыш!»)

Однажды некто Осман-бей, семья которого жила летом в имении (чифтлик), задержался в городе Карахисаре^* и, так как было уже поздно, решил переночевать в доме один. Часа в четыре^* он обошел дом и, плотно затворив дверь, улегся з кровать. Через час приблизительно двери с шумом начали открываться и закрываться. Он подумал, что это воры, и, взяв револьвер, выстрелил. В доме все затихло. «Боже мой, боже мой! — пробормотал он.— Никого нет, а только что кто-то открывал двери!» Он опять лег. Скоро на лестнице раздались чьи-то шаги. Он выстрелил опять, и шум замолк. Осман-бей закутался под одеяло. Вдруг дверь открывается. Он выглянул из-под одеяла, а из-за дверей на него уставился черный арап: нижняя губа у него отвисла до пупка, глаза, величиной с яблоко, блестят; волосы черные, спутанные и спускаются до пяток, сам страшный-страшный. Он закричал и потерял сознание. Когда народ, обеспокоенный, вошел утром в дом, он лежал на спине, а изо рта у него шла кровавая пена. На него начали брызгать розовой водой и привели так в чувство. Перепуганный всем, что ему привелось испытать ночью, он немедленно продал дом.

Домовой (эв бекчиси). Записано от уроженца Карахисара, Сивасского вилайета (723: с.307)

В мифологиях других тюркоязычных народов образ домового имеется у татар (ой иясе, йорт иясе), башкир (öй эйяhе), карачаевцев (юй ийеси), чувашей (херт-сурт), якутов (2: с.611).