В представлении панов-будаков (населения белорусского происхождения в южных районах Нижегородской области России), улишица — это некая женоподобная демоница, живущая в водоёме, которая якобы время от времени выходит из воды и прячется в ивах (1025: с.95).

Когда народ белорусский не знал еще христианской веры, чтил Купалу, и в честь ему, вышедши к реке, две соломенные куклы втыкали на палки, зажигали кругом костры, после те куклы купали и мыли в реке, и наконец зажигали.

Если кукла падала, это было знаком близкого несчастья; ее поднимали издали палками, набрасывали на нее петлю, за концы веревки тащили к реке и бросали в воду с веревкой, провожая до тех пор, пока веревка, намокнув, не потонет вместе с куклою.

Если такая кукла будучи выброшена волнами на берег, пролежала не потопленною столько месяцев, сколько на празднестве было людей — то из неё рождалась Улишица или Вуйма — женщина, вся обросшая коровьими волосами.

Она ходила всегда в белой одежде, имела широкий приплюснутый нос, красные глаза, широкий рот чуть не до ушей, и не большой хвост. В самое короткое время она могла изменять свой вид: то поднималась чуть не вровень с лесом, то уменьшалась чуть ли не до травы; представлялась и белою и черною, и какою только ей захотелось; иногда представлялась со свиною головой и шестью ногами. Обыкновенно улишица жила в лесах и на кладбищах, а иногда селилась в старых мельницах. По лесам она ходила только днем.

Улишица любила пугать людей, а иногда и делать зло. За час до полуночи она обыкновенно выходила из своего убежища; отправлялась пугать людей; расхаживая по деревням, стонала страшным голосом.

А находясь в своем убежище, старалась заманить туда людей: увидев проходящего, то кричала подобно ребенку, то стонала подобно больному, то визжала подобно собаке, потерявшей хозяина. Если кто поддавался на обман и входил к улищице, она, взяв пришедшего за обе руки, бегала с ним, чтобы утомить; а когда тот падал — от изнеможения, начинала то щекотать его, то перекатывать с места на место, то прыгала через него с писком и хохотом, и замучивала до смерти.

Если человек был один в дали от селения, улишица, подкравшись сзади, внезапно бросалась к нему, вешалась на шею, сжимала руки, и, упираясь ногами в землю, старалась сбить человека с дороги, увлечь на пустырь, и там замучить. В таком случае нужно было спешить к огороду, выхватить иглицу, и бить ею улишицу. Если удар придется по хребту, улишица взвизгнет и убежит.

Не раз видели, что ночью улишица подходила к кладбищу со стоном и плачем; из могилы выходил мертвец; садились они вместе над могилою, и плакали, а при первом луче утренней зари мертвец опускался в могилу, а улишица убегала.

Кто был мертвец, о чем улишица плакала с ним — никто не знает.

Была еще ведьма, по имени Чертова нога. Одна улишица защекотала её сына, за что та наложила заклятье, чтобы не одна улишица не ходила по белому свету. С той поры они поселились в подземельях близ рек, и уже не выходят на землю (1560: с.213-215).

Местные дети приговаривали: «Вули, вулидушка, вылей воду с вушка», скача на одной ноге на берегу реки, чтобы из уха вылилась вода, попавшая туда во время купания. Позднее улишицей называли женщину, которая неправильно ведет хозяйство или страшно, неопрятно одевается (1025: с.95).