Земляной олень — в мифологии коми (и ряда народов Сибири) подземное рогатое существо, образ которого возник в результате знакомства с останками тел (костями, бивнями) мамонтов.

У многих народов севера Евразии есть образы, навеянные встречами с телами мамонтов, сохранившимися благодаря вечной мерзлоте. Понятно, что эти находки не всегда полностью и достоверно соответствуют своему первоначальному облику, потому народная фантазия представляла этих "подземных" или "подводных" существ как в виде огромной рыбы или ящерицы, состарившихся и неимоверно выросших лосей и медведей. Бивни считались рогами чудовища (*).

Вообще, большинство мифологических сюжетов, связанных с Оленем земли (мамонтом), идут по трем линиям: Во-первых, это рассказы о создании мира (эвенкийские сказания о мамонте, сотворившем вместе со змеем землю; шаманский миф о мамонте, забравшемся в воду и выворачивавшем бивнями песок, землю, камни; представление о мамонте, стоящем в космическом океане и поддерживающем мир, и другое). Во-вторых, мифы этнологического характера, объясняющие те или иные особенности рельефа (образование речных русел, обвалы берегов в половодье, страшный треск льда при ледоходе и даже землетрясения и прочее). И в-третьих, мифы о метаморфозах — о превращении в Земляного оленя старых лосей, медведей, щук и других (174).

Народам коми (коми-зыряне, коми-пермяки) подобный персонаж известен под названием Земляной олень. Легенды коми рассказывают, что Земляной олень жил во времена творения мира. Он был столь велик и тяжел, что проваливался в землю по грудь, и там, где он ходил, появлялись реки и ручьи. Земляные олени (мамонты) так много ходили по земле, что вода из созданных ими рек залила все вокруг и случился мировой потоп. После знакомства с христианством и сказаниями о Ноевом ковчеге, легенды дополнились рассказом о том, что в свое время мамонт хотел спастись на ковчеге, но просто не поместился. В итоге Земляному оленю пришлось пережидать потоп на плаву, но птицы садились к нему на «рога» (бивни) и зверь утонул. Вот поэтому Земляные олени и вымерли. Точнее, ушли под землю (*).

Согласно наиболее распространённым представлениям (у народов Сибири и Дальнего Востока), Земляной олень — очень крупное («как пять-шесть лосей», по одному из определений), часто самое крупное животное, вызывающее страх или смешанное со страхом удивление и почтение. Рассказывают, что мамонт боится солнечного света и поэтому живет под землей (где прокладывает себе рогами узкий путь; у ненцев распространены рассказы о подземном реве мамонта, которого они называли "янг-хора" (*)), иногда на дне озер и рек. Считается, что Земляной олень может есть как растения, так и землю, а кроме того он быстро бегает (174).

В некоторых традициях мамонт двух- или трехприроден и трактуется не столько как отдельное особое животное, сколько как возрастная трансформация других животных. Так, на Васюганье обские угры представляли себе мамонта в виде страшного подземного животного, которое в молодые годы имело облик лося, а в старости, потеряв зубы и рога, переселилось под землю или в воду и переменило свой облик (в частности, у него выросли новые рога, но уже не ветвистые, а прямые). Манси говорят, что виткащ — это перешедший в воду старый медведь или лось, у которых появляется рыбий хвост (1105: I13A).

Нарымские селькупы сходным образом представляли один из двух различавшихся ими видов мамонтов — так называемого «сурп-козар» («зверь-мамонт»), способный обитать и на земле, и в воде. Другой вид мамонтов они называли «кволи-козар» («рыба-мамонт»), полагая, что такой мамонт похож на щуку; дожив до тысячи лет, он приобретал огромные размеры и спускался под воду в озеро. У селькупов распространено также поверье о мамонт-щуке («кошар пиччи»), который живет в «чертовых озерах», от старости оброс мхом, крадет у людей рыбу из снастей и даже может съесть человека. Интересно, что выдра, дух — помощник шамана иногда называется тем же словом, что и мамонт; то же относится и к обозначению изображения выдры на шаманском нагруднике (174).

У кетов термином tel («мамонт-щука») обозначают «животное, о котором поют шаманы» (некоторые кеты называют это животное крокодилом). Образ мамонт-щуки (или мамонт-рыбы) и типологически близкие образы гибридных чудовищ известны и у других народов (у салымских хантов, манси и других).

Образ мамонт-рыбы (кдр-балык) известен в алтайской традиции (некоторые исследователи приравнивают этот образ к образу кита). В одной телеутской сказке мамонт-рыба, — «глава рыб, с обрубленной пастью», сын морского царя, покровителя шаманов (широко распространены изображения этого животного на шаманских бубнах). Вместе с тем мамонт-рыба участвует и в сотворении мира: (у алтайцев же известны и другие гибридные образы, так или иначе соотносящиеся с мамонтом: мамонт-змей о девяти головах; мифическое чудовище, достающее верхней губой небо, а нижней — землю; огромная птица кдр-гуш, похищающая детей, и тому подобное).

Казымские ханты считали мамонта (вес или мув-хор, мув-хар, мы-хор, что значит Подземный бык; а ханты реки Сыни называли мамонта йинк-вой — «водяной зверь» (*)) подземным видоизменением лося, медведя и щуки, совершающимся в старости (отсюда различение особых видов мамонта в зависимости от их происхождения). Описывая его, ханты говорят: «белый, живет в воде, в ямах», «как кит, говорят, всплывает», «из воды выползает, под видом тюленя», «крокодил, землю роет по берегу, в воде живет». Действиями этого существа объясняют обвалы речных берегов, изменения русла рек, уход воды из озер, образование новых протоков и речек. «Если в большом озере лежит, — повернется, сам речушку сделает; если новая речушка появляется, — это он место меняет» (*).

Эвенки северного Прибайкалья описывали мамонта как большую рогатую рыбу, живущую в море; иногда мамонта представляли в виде полурыбы-получеловека с головой сохатого, нередко с ногами. Эвенкийское название Земляного оленя-мамонта (сэли, хели и тому подобные) соотносится со словом «эхеле», обозначающим ящера — главного шаманского духа-помощника.

Енисейские эвенки и якуты, заимствовавшие у эвенков слово для обозначения мамонта, напротив, считали его враждебным и вредным животным, живущим в земле, на побережье Ледовитого океана, но оставляющим следы и на поверхности земли в виде троп и озер. Якуты связывают мамонта и с водой: для них "у-огуса", то есть «водяной бык» — дух-хозяин воды, водное животное, сокрушающее своими рогами лед.

У палеоазиатов северо-восточной Азии гибридные образы мамонта встречаются гораздо реже, описания ближе к реальности. В чукотской сказке люди находят бивни мамонта, торчащие из земли, окружают их, бьют в бубен и произносят заклинания, в результате чего появившийся костяк обрастает плотью, которая идет в пищу людям. Согласно эскимосской этиологической легенде, бивни мамонта принадлежали огромным оленям, пришедшим с востока и истребленным великим чародеем. Сведения маньчжуров и китайцев о мамонте, заимствованные у северных соседей, подверглись некоторой трансформации и отчасти влиянию местных традиций. У них мамонт представляется в виде исполинской мыши (или крысы), которая живет далеко на севере, подо льдом.

Таким образом, Олень-самец земли соотносится с нижним миром, водой и, следовательно, со смертью и царством мертвых.

По мнению селькупов, рогатый мамонт охраняет вход в «землю покойников», то есть в нижний мир. В эвенкийском мифе о мамонте в воде это чудовище живет на севере или в средней части нижнего шаманского мира, на большой реке, текущей в стране мертвых. В кетской сказке-мифе о разорителе орлиных гнезд мамонт — основное животное (видимо, хозяин) нижнего мира и противопоставляется хозяину верхнего мира — орлице. У алтайских народов kдp-балык («мамонт-рыба») — основной спутник шамана.

Вместе с тем в сибирских традициях мамонт, вероятно, соотносится также со средним и верхним мирами, а иногда и со всеми тремя мирами. Именно этим было, видимо, вызвано мифопоэтическое конструирование гибридных, смешанных образов, в которых элементы природного мамонта сочетались с характерными чертами других животных. В этом отношении весьма показательно, что мамонт соединяется не только с другими зооморфными классификаторами нижнего мира (рыба, змей, ящер), но и такими символами среднего мира, как лось, олень, медведь или верхнего мира, как птица (представление о мамонте как исполинской птице отмечено среди обских угров, селькупов и эвенков). Таким политерионам, как мамонт-Земляной олень, иногда соответствуют развернутые цепочки зооморфных образов с той же символикой, что подтверждает свойственный мифопоэтическому сознанию принцип универсального моделирования (макара, Индрик, «комплексные» звери на печатях древней культуры долины Инда, грифоны и тому подобные) и трансформаций, предполагающих «склеивание» зооморфных образов или их переход из одной формы в другую во времени.