В «Традициях и сказках у очага из Западного Корнуолла» (Т.I), Боттрелл рассказывает об одном бродячем сказочнике, которого он знавал в молодости — рассказ, который проливает свет на то, как бытовали и распространялись народные сказки в Корнуолле. Дядюшка Энтони Джеймс из Кюри, был скорее рассказчиком, чем бардом, и ничто не указывает в его случае на точность передачи текста, столь важную для ирландских и шотландских бардов, порицавших малейшие отступления от строгой традиции. Здесь, судя по всему, напротив, приветствовали импровизацию и удачные изобретения. Как бы то ни было, глубокое изучение различных методов устной передачи сказок нам еще предстоит.

История дядюшки Энтони Джеймса из Кюри служит предисловием к сказке о Люти и русалке:

С незапамятных ныне времен и до самых наших дней некоторые члены семейства Люти, живущего по большей части в приходе Кюри или поблизости, славились как знахари или белые ведуны. По всему западу их называли «семейством Пугачей^*» — слово «pellar», по-видимому, испорченное «repeller», «отпугиватель», поскольку все говорили, что они имеют силу противостоять чародейству и порче.

Если верить всем известной истории, чудесный дар этой семьи заполучил счастливый предок, которому повезло найти русалку (здесь у нас говорят «русаловку»^*), выброшенную на скалы приливом. Лет сорок тому назад дядюшка Энтони Джеймс — слепой старик, живший по соседству от этой чудесной семьи — со своим псом и мальчишкой-поводырем ежегодно обходил всю округу так же неизменно, как смена времен года. Этот почтенный странник в молодости был солдатом и побывал во многих странах, о которых мог поведать немало; но его рассказы о нравах заморских жителей отличались такой же причудливой фантазией, как и его собственные обработки легенд и сказок и напевы, на которые он клал множество старинных баллад и распевал потом со своим мальчиком-поводырем под аккомпанемент старого дроллева круда^* (скрипки). Однако, на всех фермах, где этот пожилой странник останавливался в своем походе, его и его спутников принимали тепло и радушно — ради его музыки и в первую очередь сказок, которых все знали едва ли не наизусть, но мечтали услышать эти старинные истории снова и снова, потому что и сам сказочник, и его слушатели то и дело добавляли в них что-нибудь новое, обновляя сказку или выказывая свои сочинительские таланты.