Чаргавы
Чаргавыв беларусском фольклоре последний из числа похороненных на кладбище, выступающий защитником села перед Смертью
Чаргавыв беларусском фольклоре последний из числа похороненных на кладбище, выступающий защитником села перед Смертью
Чаргавыв беларусском фольклоре последний из числа похороненных на кладбище, выступающий защитником села перед Смертью
Чаргавыв беларусском фольклоре последний из числа похороненных на кладбище, выступающий защитником села перед Смертью
Чаргавыв беларусском фольклоре последний из числа похороненных на кладбище, выступающий защитником села перед Смертью
Сторажвариант наименования "Чаргавого", буквально означающий "сторож"вариант наименования "Чаргавого", буквально означающий "сторож"вариант наименования "Чаргавого", буквально означающий "сторож"вариант наименования "Чаргавого", буквально означающий "сторож"вариант наименования "Чаргавого", буквально означающий "сторож"

В разных культурах мира имели место персонажи, которых можно было бы назвать "вестниками смерти". Благодаря фентези-культуре, во многом ориентированной на кельтику, самыми известными персонажами такого толка сегодня являются бретонский (с полуострова Бретань во Франции) Анку и ирландская Банши.

Считается, что банши — это дух-покровитель конкретного рода, которая чувствует приближение смерти к одному из своих "подопечных" и заранее его оплакивает.

Анку иной природы: им становится человек, умерший в том или ином поселении последним в году.

В беларусском фольклоре также есть аналогичные персонажи. И если на юге республики, на Полесьи верят в Крыжацика, то на севере это "Чаргавы́" (буквально, "стоящий в конце очереди") или "Стораж"— последний из числа похороненых. Только вот функция у него в определенном смысле совсем противоположная. Анку предвещает смерть, а Чаргавы старается отсрочить.

Гавораць, хто памрэць, дык нада старажаваць на кладбішчы, пакуль хто другі не паявіцца пакойнік.

Запісалі Таццяна Валодзіна і Уладзімір Лобач у 2007 годзе ў вёсцы Янкі Докшыцкага раёна ад Модаль М.М., 1930 г.н. (1258: с.74)

Говорят, кто умрет, должен сторожить на кладбище, пока не появится другой покойник.

Записали Татьяна Володина и Владимир Лобач в 2007 году в деревне Янки Докшицкого района от Модаль М.М., 1930 г.р. (1258: с.74)

Эффективность работы чаргавого заключается в том, чтобы как можно дольше не пускать на могилы "свежего покойника" (то есть делать дистанцию между последней и очередной смертью максимально большой).

Кажуць, добра, што доўга стаіць: "Во, маладзец! Тут трудзіўся і там трудзіцца. На пасту стаіць". А як скора адзін за адным (паміраюць): "Ай, гультай быў, дак ня хочаць стаяць на варце".

Запісалі Таццяна Валодзіна і Уладзімір Лобач у 2007 годзе ў вёсцы Лапуты Докшыцкага раёна ад Анушкевіч М.А., 1922 г.н. (1258: с.74)

Говорят, хорошо, что долго стоит: "Вот, молодец! Тут трудился и там трудится. На посту стоит". А как быстро один за другим (умирают): "Ай, лентяй был, так не хочет на страже быть".

Записали Татьяна Володина и Владимир Лобач в 2007 году в деревне Лапуты Докшицкого района от Онушкевич М.А., 1922 г.р. (1258: с.74)

Символом беларусского Чаргавого как защитника села против Смерти выступает киёк (кий) — небольшая палка-посох, которой старики и скотину в поле выгоняют, и при ходьбе опираются.

Гаворуць, што старажуюць на кладбішчы. Вот прымерна, памёр у мяне паследні. А другі после яго памёр. Вот вязуць яго хараніць, а мне нада первай на кладбішча зайці. Таго, што той, хто памёр, будзець стаяць у варотах і глядзець, ці іду я. Ён стаіць у варотах і старажоўства перадаець. Ужо кіёк ён аддаець. Эта так гаворуць. Як старыжыць, з кійком жа ходзюць.

"Стораж на могілках". Запісалі Таццяна Валодзіна і Уладзімір Лобач у 2008 годзе ў вёсцы Нямойта Сенненскага раёна ад Галавач Яўгеніі Міхайлаўны, 1929 г.н. (1235: с.202-203, №1149)

Говорят, что сторожат на кладбище. Вот например, умер у меня последний [муж]. А второй после него помер. Вот везут его хоронить, а мне надо первой на кладбище зайти. Потому что тот, кто умер, будет стоять на воротах и смотреть, иду ли я. Он стоит в воротах и сторожовство передает. Уже киёк отдает. Это так говорят. Как сторожат, так с кийком же ходят.

"Сторож на кладбище". Записали Татьяна Володина и Владимир Лобач в 2008 году в деревне Немойта Сенненского района от Головач Евгении Михайловны, 1929 г.р. (1235: с.202-203, №1149)

Очевидно, это отголоски древнейшего мифологического пласта, в котором отразилась вера в то, что умершие заботятся о своих потомках. И характерна эта вера, понятно, не только беларусам.

Недавно скончался наапет* Бананца дядя Мусунц Мнацакан в возрасте сто лет и три года. Он родился в 1801 г. [Мусунц был похоронен] на вершине горы под названием Тати Сер. Жители были уверены, что с этой горы он будет охранять их и ходатайствовать перед Всевышним, чтобы он помогал селу.

Газеты "Мшак" (1903 г. №162), цитируется по книге С.Карапетяна "Северный Арцах"

Да, так в древности рождались боги...

Статус статьиСтатус артыкулаStatus artykułuСтатус статтіArticle status
Форматка (почти готовая статья, на завершающей стадии оформления материала)
Подготовка статьиПадрыхтоўка артыкулаPrzygotowanie artykułuПідготовка статтіArticle by
0
Адрес статьи в интернетеАдрас артыкулу ў інтэрнэцеAdres artykułu w internecieАдрес статті в інтернетіURL of article: //bestiary.us/chargavy
Культурно-географическая классификация существ: Культурна-геаграфічная класіфікацыя істот: Kulturalno-geograficzna klasyfikacja istot: Культурно-географічна класифікація істот: Cultural and geographical classification of creatures:
Псевдо-биологическая классификация существ: Псеўда-біялагічная класіфікацыя істот: Pseudo-biologiczna klasyfikacja istot: Псевдо-біологічна класифікація істот: Pseudo-biological classification of creatures:
Физиологическая классификация: Фізіялагічная класіфікацыя: Fizjologiczna klasyfikacja: Фізіологічна класифікація: Physiological classification:

Comments

KOT Re: Чаргавы
KOT's picture
Статус: оффлайн

А точно "стоящий на конце очереди", может просто "очередной"?

25 May, 2017 - 18:21
korg Re: Чаргавы
korg's picture
Статус: оффлайн

Не, просто "очередной" — это "чаргОвы".

25 May, 2017 - 19:53

Отправить комментарий

The content of this field is kept private and will not be shown publicly.
CAPTCHA
Пожалуйста, введите слова, показанные на картинке ниже. Это необходимо для того, чтобы выяснить, являетесь ли Вы человеком или представляете из себя спам-бота. Спасибо.
9 + 8 =
Решите эту простую математическую задачу и введите результат. То есть для 1+3, введите 4.

Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарии. Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь. Only registered users can post a new comment. Please login or register. Only registered users can post a new comment. Please login or register.

Еще? Еще!

Крыжатик — согласно белорусским поверьям, неупокоенный дух в облике седого ворона с человечьими глазами, обитающий в пределах границ кладбища
Гарцуки — по белорусскому поверью духи стихий, которые в облике птиц делают непогоду сильными размахами крыльев
Полуденица — в славянской мифологии женский дух жаркого полудня, настигающий тех, кто вопреки народному обычаю работает в поле в полдень
Блуждающие огоньки — таинственные природные явления или мифологические существа, наблюдаемые по ночам на болотах, полях и кладбищах
Плачка — по белорусскому фольклору призрачная прекрасная плакальщица в белом платье и черном головном уборе
Мерники — в европейском (германском, балтийском, западно- и южнославянском, португальском) фольклоре блуждающие огоньки, в которых превратились души землемеров, нечестно мерявших землю при распределении участков
Церковный грим — в скандинавском и английском фольклоре дух в облике устрашающего черного зверя или карлика, следящий за благосостоянием отдельной церкви
Хут — в фольклоре северной Беларуси домовой дух-обогатитель, близкий огненному змею, домовому цмоку, латышскому путису и литовскому айтварасу
Белая женщина — распространенный в европейской культуре тип привидения в облике девушки в белой одежде
Улишица — по белорусскому поверью, лесная или водяная демоница, обросшая коровьими волосами, с небольшим хвостом, широким приплюснутым носом, красными глазами, и широким, чуть ли не до ушей ртом
Согин — в корейской мифологии духи, охраняющие покой мертвых; стражи могил
Уряк — в фольклоре тюркских народов (в частности, татар и башкир) призрак умершего насильственной смертью, являющийся в облике человека или копны сена
Хортлак — в турецком фольклоре покойник, по ночам выходящий из могилы
Нифе — в фольклоре стамбульских греков, призрак мертвой невесты, по ночам заманивающей мужчин на кладбище
Русалки — в славянской мифологии духи водоемов, в которых превращаются умершие девушки, утопленницы, некрещёные дети
Водяной — в славянской мифологии злой дух, воплощение стихий воды как отрицательного и опасного начала
Вий — воспетый Гоголем персонаж восточнославянского фольклора, чей смертоносный взгляд скрыт под огромными веками
Зюзя — в белорусской мифологии дух зимы, воплощение холода, а также локальный аналог Деда Мороза
Леший — в славянской мифологии дух леса
Лесавки — в восточнославянском фольклоре, якобы мелкие лесные духи, дети лешего и кикиморы