Черные псы, как правило, считались зловредными существами, либо предвещавшими смерть, либо являющимися ее прямой причиной, как Моти Дуг с острова Мэн; но весьма распространены были также и истории — особенно широко бытовавшие в начале XX века — о доброй черной собаке, которая либо охраняла, либо сопровождала путников. Характерный образец такого рассказа взят из репертуара Огастеза Хэйра. Его можно найти в «В моей уединенной жизни» (с.188):

Мистер Уортон обедал. Он сказал:

— Однажды на маленьком постоялом дворе в Эйсклиффе я встретил мистера Бонда, который рассказал мне одну историю, случившуюся с моим приятелем Джонни Гринвудом из Свонклиффа.

Джонни пришлось однажды ночью проезжать через лес милю длиной, направляясь в одно место. На въезде в лес к нему присоединилась большая черная собака, и бежала рядом с ним. Джонни никак не мог взять в толк, откуда взялась собака, но та не отставала от него, а там, где лес стал таким темным, что он не мог ее видеть, он слышал ее шаги неподалеку от себя. Едва Джонни выехал из леса, как собака исчезла, и он не знал, куда она делась. Закончив визит, Джонни отправился обратно тем же путем. На въезде в лес собака присоединилась к нему и бежала рядом, как прежде; но Джонни не тронул ее, не заговаривал с ней, и снова, едва он выехал из леса, как собака пропала, как не было.

Через много лет двое осужденных на смертную казнь заключенных в Йоркской тюрьме рассказали исповеднику, что собирались в ту ночь ограбить и убить Джонни в том лесу, но с ним была большая собака, и, увидев ее, они решили, что и с Джонни, и с собакой они не справятся.

— Вот это я называю полезным призраком, — сказал мистер Уортон.

Сама я слышала в 1910 году в Лондоне очень похожую историю от мистера Хоузи, старого священника. Историю такого же типа рассказывали в Йоркшире про хорошо известного нонконформистского священника, который собирал пожертвования где-то в глубинке.

Считалось, что на Бёрдлип-хилле в Глостершире водится добрая черная собака, которая выводит путников, заблудившихся в холмах в темноте, но самая живая традиция сторожевых черных собак сохраняется в Сомерсете. Возможно, это связано с Церковным Гримом. Существовал обычай хоронить на только что освященном кладбище черную собаку без единого белого волоска, чтобы та выполняла обязанности, которые иначе пришлось бы выполнять первому покойнику, похороненному на нем: такая собака сторожила кладбище от дьявола.

Рут Тонг в «Сельском фольклоре» (Т.VIII, с.108-109), рассказывает две истории о добрых черных собаках в Сомерсете:

Пожилая леди восьмидесяти пяти лет рассказала мне в 1960 году о своей встрече с Черным Псом в Канаде. Вероятно, поверье это она привезла с собой из Сомерсета, и теперь оно вернулось домой.

«Маленькой девочкой я жила в Канаде под Торонто, и однажды вечером мне пришлось пойти на ферму в нескольких милях от нас. По пути надо было пройти через лес, и я ужасно боялась, но появилась большая черная собака и провожала меня до самой двери. Когда мне надо было возвращаться, она появилась снова и шла рядом со мной, пока я не подошла уже к дому. Потом она исчезла.»

Еще более несомненно сомерсетскую историю рассказал мне весьма приятный и учтивый селянин, которому довелось однажды зимним вечером подниматься на Квантокс. Едва он забрался на вершину Уикомба, с моря поднялся туман, и он понял, что рискует замерзнуть насмерть, если не вернется домой тотчас же. Нашаривая дорогу, он вдруг коснулся лохматой шерсти и решил, что старый Шеп, его овчарка, пришел за ним. «Шеп, хороший пес! Пошли домой!» — сказал он. Пес пошел и довел его до самой двери его дома, из которого он услышал лай своей собственной собаки. Он тотчас же обернулся к псу, который привел его — тот становился все больше и больше, пока не растаял. «Это был Черный Пес, Господь его благослови!» — говорил он с тех пор. Обычно коснуться Черного Пса без вреда для себя никому не удается.

[Мотив: F401.3.3]