Рассказ Батской Ткачихи

«Рассказ Батской Ткачихи» Чосера достоин упоминания по двум причинам. Во-первых, это очень старинный и превосходный образец волшебной сказки, а во-вторых, в нем содержится пример средневековой жалобы об уходе эльфов совершенно в духе Корбетова «Подарки фей, прощайте». По-видимому, эльфы покидают нас с древнейших времен и все никак не могут совсем покинуть.

Когда-то, много лет тому назад,

В дни короля Артура (говорят

О нем и ныне бритты с уваженьем),

По всей стране звучало эльфов пенье;

Фей королева со своею свитой,

Венками и гирляндами увитой,

В лесах водила эльфов хоровод

(По крайней мере, верил так народ).

Чрез сотни лет теперь совсем не то,

И эльфов не увидит уж никто.

Монахи-сборщики повсюду рыщут

(Их в день иной перевидаешь тыщу,

Их что пылинок в солнечных лучах).

Они кропят и крестят все сплеча:

Дома и замки, горницы и башни,

Амбары, стойла, луговины, пашни,

И лес кругом, и ручеечек малый, —

Вот оттого и фей у нас не стало,

И где они справляли хоровод,

Теперь там сборщик поутру идет

Иль, дань собрав с благочестивой черни,

Вспять возвращается порой вечерней,

Гнуся обедню под нос иль псалмы.

Теперь и женщины с приходом тьмы

Без страха ночью по дорогам ходят:

Не инкубы — монахи в рощах бродят,

А если вас монах и обижает,

Он все благословеньем прикрывает.

Здесь и далее цитируется по переводу И.А.Кашкина

В этом отрывке Батская Ткачиха адресует свои уколы клирикам, путешествующим в общей компании, доходя до утверждения, что «не инкубы — монахи в рощах бродят». Распутный монах — фигура, часто встречающаяся в народной традиции. Здесь следует отметить, что Ткачиха отождествляет эльфов с чертями, ведь инкуб — это черт, развратничающий с женщиной, хотя «дряхлая старушка» в рассказе Ткачихи на самом деле добрая фея.

Сама история была весьма популярна в то время. Говер использовал ее почти одновременно с Чосером в своем «Confessio Amantis», а поэма XV века «Обручение Сэра Гавена и Дамы Рагнелл»^* издана в книге «Сэр Гавейн» Мэддена. Известна также покалеченная баллада «Женитьба Сэра Гавейна», которую Чайлд перепечатал из Манускрипта Перси. У Чайлда есть и баллада о «Короле Генрихе» (№32) на ту же тему куртуазной учтивости и подчинения безобразной женщине-уродине. Гэльская сказка «Дочь Подводного короля» у Дж.Ф.Кэмпбелла, главный герой которой — Диармид, рассказывает эту же историю. Чайлд указывает на параллель с одной исландской сагой.

Неназванный рыцарь при дворе короля Артура, «рыцарь-хват», возвращаясь однажды с соколиной охоты, обесчестил девицу и сперва был осужден на смерть, но Гиневра умолила Артура не казнить его. За это она задала ему вопрос: чего больше всего хотят женщины? Она дала ему год и день найти ответ. В случае неудачи его ждала неизбежная смерть. Рыцарь объехал весь свет и слышал без счету ответов на свой вопрос, но ни один из них не выглядел более убедительным, чем прочие. Наконец пришло время рыцарю возвращаться ко двору, но по пути, проезжая через лес, он попал на лужайку, на которой танцевали двадцать четыре дамы. Он бросился к ним, надеясь узнать отгадку своей загадки, но не успел он подъехать к ним, как они растаяли в воздухе, а на лужайке оказалась лишь одна старуха, уродство и безобразие которой не поддавались описаниям; она поприветствовала рыцаря и спросила его, чего он ищет здесь. Он рассказал ей о своей беде, и она ответила, что знает ответ и скажет его, если только он пообещает ей за это исполнить ее просьбу, если только сможет. Рыцарь пообещал, и старушка прошептала ответ ему на ухо. С ней вместе он отправился на суд. Судили его девицы, жены и вдовы, а председательствовала сама королева. Присутствовал весь королевский двор. Гиневра повторила свой вопрос, и рыцарь храбро отвечал:

О госпожа! Палач пусть снимет с плеч

Мне голову, когда я ошибаюсь,

Но утверждать пред всеми я решаюсь,

Что женщине всего дороже власть

Над мужем, что она согласна пасть,

Чтоб над любимым обрести господство.

На ваше полагаюсь благородство.

Вот, госпожа, все, что придумать мог.

Теперь казните! Я у ваших ног!

На это не нашла, что возразить, ни одна девица, жена или вдова, и рыцарю была дарована его жизнь. Тогда старая безобразная женщина вышла и заявила, что это она подсказала рыцарю его ответ, а он за это обещал исполнить любое ее желание, какое только сможет. Желание же ее — стать его женой. Рыцарь признал истинность ее слов, но умолял попросить чего угодно другого. Старуха однако была непреклонна, и рыцарю пришлось поспешно и с великим стыдом обручиться с ней. Настала первая брачная ночь. В постели старуха принялась бранить рыцаря за то, что тот лишь вздыхал и ворочался. Что тебе не по нраву? — спрашивала она его. — Что я сделала не так? Рыцарь отвечал, что она стара, уродлива и низкого происхождения. Старуха учтиво отвергла все его обвинения одно за другим, а под конец добавила, что может все изменить. Выбирай, предложила она, хочешь ли ты иметь в женах некрасивую старуху, но зато верную и любящую, во всем услужливую, как подобает достойной жене, или же молодую красавицу, лживую и неверную, которую за дверью поджидают любовники. Рыцарь обдумал все, как следует, и наконец предложил ей самой сделать выбор, потому что ей лучше знать. «Так значит ты отдаешь главенство мне?» — спросила она. — «Да,» — ответил рыцарь, — «ибо это я считаю наилучшим.» — «Тогда поцелуй же меня,» — воскликнула она, — «ибо я буду для тебя и тем, и другим, и красавицей, и верной женой. Подними занавесь и посмотри!» Тогда рыцарь заглянул под занавесь и увидел там прекраснейшую из женщин, готовую услужить ему так, как он только пожелает, и осыпал ее сотнями поцелуев, и все их дни с той поры были полны любви и согласия.

Рассказ Чосера отличается от баллад и народных сказок тем, что в нем рыцарь страдает по своей собственной вине. В других пересказах герой исполняет приказ своего короля или предводителя, а дама заколдована злой мачехой, как в сказке о «Змее ползучем из Спиндлстон-Хойх». У Чосера дама — фея, полностью владеющая ситуацией, а в других — жертва в поисках освобождения от чар. Может быть, эта сказка несколько более куртуазна и слащава, чем можно было бы ожидать от батской ткачихи, но она проводит мысль рассказчицы о том, что мужья должны подчиняться своим женам.

[Мотивы: D621.3; D732; H541]