Наша самая старая история об эльфийской невесте — это «Дикий Эдрик», потому что еще средневековый хронист Вальтер Мап в XII веке рассказывает ее с подробностями. Бёрн и Джексон пересказывают эту историю в «Шропширском фольклоре» (с.59-61).

Шропширцы были хорошо знакомы с эльфами пять столетий назад. В те поры разнесся слух, что наш знаменитый герой Дикий Эдрик женился на эльфийской девушке. Однажды, говорят, возвращался он с охоты в Клунском лесу, сбился с пути и плутал до самой ночи один со своим верным пажем. Наконец вдалеке он увидел огни большого дворца и повернул к нему. Добравшись до дворца, он увидел в нем множество танцующих благородных дам. Все они были невероятно прекрасны, выше ростом и статнее, чем женщины человеческого рода, и одеты они были в дивного покроя одежды из дорогих тканей. Они кружились легко и умело и пели тихую песню, слов которой охотник не мог разобрать. Была среди них одна девушка, которая затмевала всех своей красотой, и едва наш герой увидел ее, как сердце его запылало любовью. Забыв о страхе колдовства, охватившем его поначалу, он поспешил к дворцу, стал искать вход в него, а найдя, ворвался внутрь и выхватил девушку, так восхитившую его, из круга. Танцовщицы набросились на него, кусаясь и царапаясь, но с помощью своего пажа в конце концов отбился от них и унес свою пленницу с собой.

Три дня подряд ни лаской, ни уговорами не мог Эдрик заставить свою пленницу вымолвить ни одного словечка, но на четвертый день она вдруг нарушила молчание:

— Ну, счастлив ты, дорогой мой! — сказала она. — И счастлив пребудешь, и будешь жить в покое, достатке и добром здоровье, покуда не попрекнешь меня моими сестрами или местом, откуда ты меня добыл, или чем-нибудь другим, что с этим связано. Но в тот же день, когда ты меня попрекнешь, потеряешь ты и жену, и удачу; а едва меня от тебя отнимут, как скоро ты зачахнешь и помрешь безвременной смертью.

Он же поклялся ей всем самым святым для него, что будет до гроба ей верен, и что любовь его будет вечной; и их торжественно обвенчали в присутствии множества знатных соседей, ближних и дальних, которых Эдрик пригласил на свой свадебный пир. В те поры Вильгельм-Нормандец как раз сделался первым королем всея Англии, и когда до него донеслись вести об этом чуде, он пожелал увидеть своими глазами даму и удостовериться в правдивости того, что о ней говорят. Он повелел новобрачным явиться в Лондон, где располагался его двор. Тогда они отправились туда, а с ними множество свидетелей из их родных краев, которые представили свидетельства тех, кто не смог самолично предстать перед королем. Но неописуемая красота невесты послужила наилучшим доказательством ее неземного происхождения. Король, немало подивившись, отпустил всех с миром.

Немало пронеслось счастливых лет, пока однажды вечером Эдрик вернулся домой с охоты поздно, а жены в доме не застал. Он искал ее и звал повсюду, но все тщетно. Наконец, она вернулась домой.

— Не иначе, — промолвил было Эдрик сердито, — твои сестры тебя задержали, не так ли?..

Дальнейшие его укоры обращены были к пустоте, потому что стоило ему помянуть ее сестер, как она исчезла.

Горе Эдрика было безгранично. Он искал то место, где нашел ее впервые, но никакие жалобы и слезы не помогли ему вернуть ее. День и ночь он оплакивал своё безрассудство, пока в конце концов не исчах и умер от тоски, как и предсказала ему его жена давным-давно.

Любопытно отметить, что легенда и миф вокруг Дикого Эдрика уже вполне сложились по прошествии всего сотни лет со времени его жизни.

Вальтер Мап рассказывает о праведном сыне Дикого Эдрика, но не приводит продолжения истории — а Дикий Эдрик, подобно королю Херле, скакал за своей смертью. Народная легенда вернула ему жену, и они вдвоем скачут по валлийскому пограничью уже много веков за его смертью. «Шропширский фольклор» (с.28-29), приводит рассказ очевидца, встретившего этот Поезд в XIX веке:

Ведь не так много лет прошло с тех пор, как в Западном Шропшире, в той самой округе, где располагались имения Эдрика, и где стоит также большая часть из вообще весьма немногочисленных шропширских усадьб, сохранившихся за англичанами после Завоевания — несомненно, владельцы их были старыми друзьями и сотоварищами Эдрика, а возможно, и родичами его — можно было еще, а может быть, возможно и сейчас, повстречать людей, верящих в то, что Дикий Эдрик жив и сидит в заточении в шахтах этой дикой западной местности. Умереть он не может, считают они, пока не исправятся все неправды и Англия не станет такой, как она была прежде всех напастей, что стряслись в его дни. До тех же пор он обречен жить взаперти в свинцовых рудниках за то, что поверил льстивым словам Завоевателя и покорился ему. Там он и живет сейчас со своей жено и всей их свитой. Горняки зовут их «прежние люди» и иногда слышат их стук — и там, где они постучат, обнаруживается потом самая богатая жила. Всякий раз, когда назревает война, они скачут по холмам в сторону, откуда надвигается враг, и если их видели — это значит, что война будет трудной.

Таков вкратце рассказ, что поведала молодая женщина из Роррингтона своей хозяйке, а та пересказала его мне. Леди, желая вызнать от молодки все, что той известно, сделала вид, что не знает, кто такой этот «Завыват» — так назвала его девушка.

— Как, вы никогда не слыхали о Завывате, мэм? — воскликнула служанка, не владевшая, кстати, ни чтением, ни письмом. — Он ведь вешал людей за пятки только потому, что они были англичане! Дрянной был это человек, мэм!

Служанка заявила, что сама видела Дикого Эдрика и его свиту. Было это в 1853-м не то 1854-м году, накануне Крымской войны. Она со своим отцом-горняком была тогда в Минстерли и вдруг услышала охотничий рог. Отец велел ей закрыть лицо по самые глаза и не говорить ни слова, чтобы не повредиться умом. Тут-то они и проскакали мимо них: сам Дикий Эдрик на белом коне впереди всех, за ним леди Годда, его жена — на всем скаку они неслись через холмы. Волосы у Эдрика были темные, короткие и кучерявые, а глаза черные и сверкающие. На голове его был зеленый берет с белым пером, одет он был в короткуя зеленую куртку с плащем, с золотого пояса свисали рог и короткий меч, «а вот здесь», — служанка показала на свои голени, — «вот так крест-накрест что-то завязано». Золотые волосы госпожи волнами спадали ей до пояса, на лбу охваченные лентой белого шелка, вышитого золотым узором. Вся одежда ее была зеленой, а на поясе кинжал. Девочка зачарованно смотрела им вслед, а они ускакали на север. Отец видел их уже второй раз. В первый раз они скакали на юг – «и поднялся на нас тогда Наполеон Бонапарт».

— И многие ведь говорят, — добавила наша рассказчица, — что горняки всегда заранее знают, когда война будет тяжкой!

[Тип: 400 (вариант). Мотивы: C31.2; C932; E501.1.7.3; F241.1.0.1; F302.2]