Эльфы средневековых романов происходят от кельтских эльфов-героев, витязей и принцесс Мабиногиона, от Дине Ши, враждовавших с милезиями и влюблявшихся в них; но поэты и драматурги елизаветинской эпохи вывели на свет новую линию эльфийской традиции. Частично это было вызвано подъемом в начале XVI в. класса йоменов, что способствовало развитию литературы и породило новых писателей, перебиравшихся из сельской местности в город, подобно Шекспиру, и несших с собой свои сельские традиции. Феи из романов стали со временем более похожими на светских дам, и хотя Спенсер все еще держался за них, они уже несколько устарели к тому времени. Неисчерпаемым источником аллюзий, прекрасно знакомым каждому грамотному человеку, даже если он закончил лишь начальную школу в маленьком городке, была классическая мифология. Но о Марсе и Венере, о наядах, дриадах и нимфах было спето уже довольно; все ждали новой темы, и она пришла из английской сельской глубинки. В литературу вошли два основных типа эльфов: хобгоблины, к которым мы можем отнести также брауни и Пака, и маленькие цветочные эльфы, которые лучше всего изображены в «Сне в летнюю ночь», и по образу которых писались портреты эльфов якобинских. Эти эльфические писания появились в конце века, в час зенита драматургии.

Среди прозаиков характерный портрет эльфа типа хобгоблина дает нам Нэш в «Ужасах ночи»:

…Роббин-славные-малые, эльфы, феи, хобгоблины нашей старины, каковых идолопоклонная древность и буйная фантазия Греции именовала фавнами, сатирами, дриадами и гамадриадами, шутили свои шутки по большей части в ночную пору. Тогда-то они мололи солод, вознаграждаемые за свои труды холщовой рубахой, танцевали кругами по зеленым лугам, щипали во сне тех девиц, что не метут начисто полы в своем дому, и прекаверзным образом сбивали с пути бедных путников.

Здесь Нэш с журналистской точностью высвечивает большинство тех моментов, которые привлекали внимание публики в то время: труды брауни и дареные рубахи, которые отваживали их, танцы в эльфийских кругах, любовь к порядку и чистоплотности с наказанием нерях, заманивание путников.

Шекспир включает все это – за вычетом щипков, постоянно фигурирующих в комедиях масок и стихах; но он добавляет также малый рост эльфов и их любовь к цветам, которая станет позже столь характерным свойством якобинских эльфов. Елизаветинская эпоха добавила в английскую литературу новое звучание, хотя мелодия эта и не была нова в традиции, она звучала еще у Гервасия Тильберийского и Гиральда Кембрийского.

[Мотив: F239.4.3; F261.1.1; F482]